Из моего прошлого 1903-1919 годы (Часть 1 и 2)

Коковцев В. Н.

Он приехал только к 9-ти часам и рассказал, что по Невскому двигается компактная толпа, весьма неспокойная, что в его карету бросали камнями и все стекла разбиты вдребезги. Около 11-ти часов мы выехали с улицы Гоголя и решили проехать на Троицкую узнать, как добрались наши знакомые дамы домой днем. Путь - туда и обратно - был свободен, никто нас не задержал, только около Гостиного двора была небольшая толпа в стороне Большой Садовой и по адресу нашей кареты раздавались недобрые крики.

Подробности этого рокового дня настолько всем известны, что пересказывать их теперь снова просто нет охоты.

Для меня этот день имел особое значение в двояком отношении.

Он произвел огромное впечатление заграницею, а как раз в эту пору я вел переговоры о заключении одновременно двух, независимых друг от друга, займов в Париже и в Берлине.

С другой стороны, для ослабления влияния этого дня на среду заводских рабочих в Петербургском районе, а чрез него и во всей Poccии, Министерство Внутренних Дел и, в частности Генерал Трепов, как Петербургский Генерал-Губернатор, выдвинул и стал энергично проводить в жизнь мысль о необходимости личного воздействия Государя на, рабочих, с целью внести успокоение в их среду путем прямого заявления Государя о том, что Он принимает их интересы близко к сердцу и берет их под свою личную защиту.

Окончательно подавленный событиями 9-го января, решившийся выйти в отставку Кн. Святополк-Мирский не принимал в этом вопросе никакого личного участия, предоставив все дело Трепову, который не раз докладывал об этом лично Государю и передавал мне Высочайшие повеления о том, в чем они относились до ведомства Министерства Финансов, а затем, вскоре Святополк-Мирский и вышел в отставку, уступив свое место Булыгину.

Революционная печать приписала эту мысль вовлечь Государя - мне, но это совершенно неверно, так как я ее не разделял и не шел дальше объявления именем Государя, что рабочий вопрос близок его сердцу, и Он повелел Правительству {56} принять в спешном порядке все меры к разрешению справедливых нужд рабочих.

Но на моих всеподданнейших докладах Государь не раз выражал определенно свое сочувствие мысли Трепова, предполагая, что ему следует лично попытаться внести ycпокoeниe в рабочую среду, и с этою целью вызвать к себе представителей рабочих столичных фабрик и заводов.

Я высказывал Государю, что не вижу пользы от такой меры, потому, что устроить выборы с таким расчетом, чтобы представительство от рабочих хотя бы одного столичного района, носило характер свободного выражения их мнения, нет никакой возможности, потому, что закон не дает никаких указаний на возможность организации выборов и нельзя ограничивать представительство от одного Петербургского района, не вызывая справедливого нарекания на то, что остальные районы обойдены выборами, да и настроение рабочих не таково, чтобы можно было рассчитывать на глубокое влияние на них личным обращением Государя, когда рядом идет несомненная ревoлюционная пропаганда, которая воспользуется этим случаем, чтобы дискредитировать выборных в глазах рабочей массы, как представителей искусственного подбора, в угоду власти.

Мои возражения не нравились Государю. Он был, очевидно, под влиянием противоположных мне доводов Трепова и не раз выражал мне, хотя и в очень деликатной форме, что надеется все-таки иметь хорошее влияние на представителей от рабочих, если только удастся выбрать разумных людей. Моя мысль о том, что, в таком случае, следует дать и фабрикантам возможность увидать Государя и услышать от него его желания, тем более, что я не раз удостоверял Государя в том, что отношение фабрикантов к рабочим проникнуто полною готовностью идти широко на встречу разумным пожеланиям рабочих, но встречает в них самое предвзятое и враждебное к себе отношение под влиянием революционных вожаков, -

успеха не имела, и Государь отвечал мне всегда, что Он вполне этому верит и предоставляет мне объяснить фабрикантам, что Он никогда не сомневался в их готовности идти на встречу интересов рабочих.

Началась подготовка выборов представителей от рабочих для представления их Государю. Она велась почти целиком Генералом Треповым и носила, конечно, совершенно искусственный характер.

От каждого завода Петербургского района было назначено определенное количество уполномоченных в избирательное собрание, которое должно было из своей среды {57} выбрать 30 человек депутатов для представления Государю.

Никакого интереса к выборам рабочие не проявляли, а все заботы фабричной инспекции сводились только к одному, чтобы в число депутатов не попали крайние элементы и весь прием не носил в себе демонстративного характера.

Крайние элементы и не проявили никакого участия в выборах. В агитационных листках того времени, крайне многочисленных и почти ежедневно доходивших чрез фабричную инспекцию как до моего сведения, так и до сведения Министерства Внутренних Дел (они открыто расклеивались на стенах, на заводах), отношение к приему Государем депутации было совершенно отрицательнее, чтобы не сказать ироническое.

Трепов это отлично знал, как это знала, хорошо и вся жандармская полиция. Докладывал я о них и Государю, но Он неизменно отвечал, одно: "если это так, то никто не может упрекнуть меня в том, что я безучастен к нуждам рабочих, и они сами будут виноваты в том, что не хотят с доверием подойти ко мне".

Прием рабочих состоялся в Царском Селе в конце февраля или в самых первых числах марта и носил совершенно бледный характер. Государь прочитал небольшую, заранее заготовленную им речь, в которой высказал ряд очень добрых к рабочим мыслей, просил их верить Его участию, мирно работать на общую пользу и прибавил, что Он уже приказал кому следует назначить особую Комиссию для обследования положения рабочих северного района, которая вникнет во все нужды рабочих и представит непосредственно Ему заключение о том, что должно быть сделано для того, чтобы положение рабочих было улучшено.

Рабочие никаких своих пожеланий не высказали. Государь очень ласково поговорил почти с каждым из них, задавая им вопросы откуда кто родом; чем занимался до поступления на завод и каково семейное положение каждого. Угостили всех делегатов чаем и сандвичами и все разъехались по домам. Трепов был доволен аудиенциею, открыто заявляя, что она сошла блестяще и не может не оставить глубокого следа. Присутствовавший при приеме старший фабричный инспектор был рад, что обошлось без "инцидента", но каждый, - вероятно за исключением Трепова, - думал про себя, что никакого следа эта попытка не оставит и все пойдет тем ходом, который определяется военными неудачами и нараставшим оппозиционным настроением в обществе, постепенно переходившим в прямое революционное движение.

{58} Печать не обмолвилась ни одним словом о приеме рабочих, и даже Новое Время зарегистрировало только один факт приема.

Витте молчал и ни в какие разговоры со мною по этому поводу не вступал. Зато, когда началось выполнение указаний Государя о производстве полного обследования положения рабочих, на первых порах в Петербургском районе и возник вопрос о том, как производить это обследование и кому его поручить, Витте выступил с своим предложением поручить это дело члену Государственного Совета Н. В. Шидловскому. Худшего выбора сделать было невозможно.