Из могилы
Шрифт:
Он понимающе кивнул.
— Давай не будем торопиться и посмотрим по обстоятельствам?
— Звучит отлично.
Он сделал глубоких вдох.
— Расскажи мне о своей жизни в Джубили.
— Что тебе интересно узнать?
Его губы изогнулись, и я узнала в нём тень прежнего Арика.
— Про тебя? Всё.
И мы говорили. Моя рука продолжала исцеляться, и мы с Ариком тоже.
Глава 2
Охотник
Я ударил
— Я возвращаюсь.
— В очередной раз повторяю: нет, мы едем дальше, — возразил Гейб. Похоже, даже его бесконечное терпение уже на исходе.
Он был нашим прожектором, освещавшим заснеженную дорогу, заваленную трупами. Как только мы спустились с горы, где располагается замок Смерти, снег повалил в огромном количестве, и нам пришлось сбавить скорость до десяти миль в час1. Такими темпами мы будем ехать до Вашингтона несколько недель.
Нам преграждали дорогу разбитые машины, и только грузовик Кентарха — гигантский Зверь — мог кое-как через них пробиться. Но вместе с тем я не решался увеличить расстояние, разделяющее меня и Эви.
— Как я мог бросить её?
— Ты оставил её в замке, потому что любишь её. И доверяешь Доминия. — Гейб развернулся на сиденье лицом ко мне. Даже в сложенном виде прижатые к спине его чёрные крылья занимали большую часть кабины. Да и сам он был мощного телосложения. — Ты прекрасно знаешь, что нужно сделать, а для этого приходится чем-то жертвовать.
— Правильно ли я сделал, доверившись Смерти?
Того требовали мои инстинкты, но вся эта ситуация выворачивает меня наизнанку.
— Да. Арик Доминия — не злодей, коим я считал его раньше. Он всегда был с нами честен. — Как и сам Габриэль. — По крайней мере, до того, как попал под влияние Повешенного. — Опять же, как и сам Габриэль. Архангел посмотрел на меня, по-ястребиному наклонив голову. — Ты же как-то сумел продолжить путь после того, как нашёл цветок за козырьком.
Я стиснул руль.
— Жимолость. — Эви оставила для меня ветку, обвязав её красной лентой. Лентой, означающей, что Эви выбрала меня. Но я убрал мой porte– bonheur в карман и снова поехал вперёд. — Я не стал возвращаться, потому что у нас есть миссия.
— И за это время ничего не изменилось, друг мой. Я убеждён: если мы найдём Патрика и Кентарха, игра сама приведёт нас к Императору.
Что меня более чем устраивает. Прошлой ночью, когда Эви ушла погреться, у нас с Доминия состоялся разговор. Он придумал план, как нам победить Рихтера. План, вдохновлённый моим выходом в его доспехах. План, о котором Эви заранее не узнает.
Когда Смерть рассказал мне суть, я подумал: «Это достаточно безумно, чтобы сработать».
Рихтера можно убить безо всякого оружия. Но для этого нужен хотя бы один камикадзе. Возможно, двое.
Тем не менее мы можем спасти весь мир. Так почему же я продолжаю поглядывать в зеркало заднего обзора? Туда, где осталась
Если по какой-либо причине наши с Рихтером пути не пересекутся, то мы поедем в Луизиану, чтобы организовать там убежище, используя всё, что мы взяли из замка — начиная с военных средств связи и заканчивая солнечными лампами и взрывчаткой.
Может, получится основать поселение под названием Акадиана. Вот только ни одно место я не смогу назвать домом без Эви. Вдали от неё меня ждут лишь мучения и неутихающая тревога. Мой взгляд метнулся к спутниковому телефону на приборной панели, но я отдал себе мысленный приказ не трогать его.
Некоторые средства связи и высокотехнологичный GPS Зверя пока ещё работали, но мы подозревали, что спутники скоро свалятся на землю.
А если Эви сейчас далеко от телефона?
Ещё один взгляд на зеркало.
Гейб похлопал меня по плечу.
— Интуиция мне подсказывает, что у нас осталось мало времени, чтобы найти Патрика и твоего друга Кентарха. Им нужна наша помощь. А нам — их.
Я поведал Гейбу о нашем плане. Он понимает, как сильно всё зависит от Колесницы.
С этой мыслью я шумно выдохнул и поехал дальше.
Несколько миль спустя я заметил, как Гейб рассеянно водит пальцами по символу Мира на своей руке, которую получил потому, что оказался ближе всех к ней, когда она умерла. У нас не было времени поговорить о смерти Тэсс, Селены и Финна. Гейб дружил с Финном и Тэсс... и был влюблён в Лучницу.
— Тэсс была милой девушкой, — сказал я. — Сожалею о том, что с ней произошло.
Гейб поднял глаза и громко сглотнул.
— Она не была готова использовать свои силы в таких масштабах, но всё равно рискнула.
— Самоотверженная. Прямо как Селена.
В свете всей электроники в салоне грузовика я увидел, как его глаза наполнила глубокая скорбь.
— Как Селена.
— Лучница отдала свою жизнь за меня.
А затем меня — простого смертного — спас от работорговцев Мэтью. Почему, coo– yon?
— Благодаря Селене вы с Императрицей смогли остановить Повешенного.
— Но только после того, как потеряли ещё и Финна.
— Ещё и Финна, — печально повторил Гейб.
Я хотел сказать что-нибудь ещё о наших друзьях, но ни одна шаблонная фраза не подходила.
«Они прожили хорошую жизнь». Все трое были подростками, чёрт возьми.
«Время залечит раны». Ага, после апокалипсиса, когда с каждым днём всё становится только хуже.
«Сейчас они в лучшем мире». Ну, вполне возможно.