Из мрака ночи (сборник)
Шрифт:
— Интересно, не объяснит ли теперь любезный Аркот свою теорию невидимого света или потерянной звезды? — Мори был немного уязвлен своим упущением того, что звезда может стать черной. — Я не вижу, как это может быть связано с их внезапным нападением. Если инопланетные захватчики где-то жили, то их цивилизация развивалась, когда звезда еще была яркой, а поскольку звезде, чтобы остыть требуются миллионы лет, я не нахожу причин для их внезапного появления в космосе.
Прежде чем ответить, Аркот полез в ящик своего стола и вытащил старую почерневшую трубку из шиповника. Он старательно набил ее, сохраняя вдумчивое хмурое выражение лица, затем он неторопливо разжег табак, откинулся назад, выпустив тонкий столб серого дыма.
— Эти существа должны были достигнуть очень высокого уровня развития на своих планетах прежде, чем солнце остыло, — он медленно выпустил дым. — Нам предстоит война с расой, которая миллионы лет опередила нас в развитии. Я верю в это, хотя не могу дать никакого научного обоснования в подтверждение этого чувства. Это всего лишь догадка, я просто верю в то, что захватчики стары, намного старше, чем жизнь на Земле. На нашей маленькой планете она существует вот уже второй миллиард лет. Я чувствую, что раса эта гораздо древнее, и они вполне могут делать один оборот вокруг центра нашей галактики раз в двадцать или тридцать
Гвалт возбужденных возгласов последовал за этой потрясающей новостью. Аркот успокоил их, подняв руку.
— Единственная причина, почему никто в целом мире не слышал об этом факте, заключается в том, что возмущение планет столь ничтожно, что астрономы сочли его за вероятную ошибку в вычислениях. Сейчас они перепроверяют свои данные. А теперь вернемся к моим наблюдениям. Должно быть, многие миллионы лет назад жизнь развивалась на планетах черной звезды, тогда еще теплого солнца, поскольку оно было намного моложе. Впрочем, оно, возможно, было тусклым, как это бывает у звезд в их молодые дни. Вспомните, наше собственное солнце намного выше среднего в яркости и тепловом излучении… В те давно ушедшие века на планете ныне черной звезды существовала раса во многом подобная-нашей собственной, разве что отличающаяся химически, с их водородной атмосферой. Но химическая организация — это не то, что создает расу. Главное — мыслительный процесс. По мере того, как они развивались, развивалась их наука, их звезда гасла. Все это произошло до того, как его тепла стало недостаточно для естественного поддержания жизни. Тогда они должны были начать поддерживать тепло искусственно. Оставим вопрос относительно источника энергии; они должны были использовать энергию материи — атомную энергию, — никакого другого источника для этой цели просто недостаточно. Вероятно, их наука развилась до нужного уровня задолго до того, как возникла эта острая потребность… С тем же принципом, возможно, связаны способность к преобразованиям материи и способ, который они используют для движения своих межзвездных крейсеров. Уверен, эти машины работают за счет энергии материи… Но, в конце концов, их звезда стала черной, невидимой звездой, и лишенные тепла, темные планеты стали пленниками остывшего черного солнца! Они были бы пойманы в ловушку вечности, если бы не нашли способ начать путешествие к какой-нибудь другой звездной системе. Они не могли путешествовать с той же скоростью, что и свет, и могли спастись, только если бы нашли звездную систему неподалеку. Ныне их звезда стала мертвочерной. Давайте назовем ее Нигрой — черной. У любой звезды должно быть имя. Есть возражения? — никто не возразил, и Аркот продолжал. — Теперь мы подошли к невероятному, даже невозможному совпадению. То, что две звезды в их движении должны сойтись друг с другом в одной точке, кажется нелогичным. То, что у обеих звезд есть свиты планет, которые сейчас сближаются, только усиливает невероятность такого предположения. Тем не менее, это происходит прямо сейчас. И нигране — назовем их по имени звезды, — используют это совпадение в своих интересах. Поскольку они могли наблюдать за нашим Солнцем в течение долгого, долгого времени, то перед таким заведомо очевидным сближением у них было предостаточно времени на то, чтобы подготовиться… Считаю, что их экспедиция была исследовательской; и если они могут отправить такие огромные машины на разведку, я уверен, они у них должен быть еще более серьезный флот для нападения… Мы мало знаем об их оружии. У них есть некий луч смерти, впрочем, не настолько смертоносный, как мы могли бы опасаться, хотя бы потому, что наши корабли смогли одолеть врага. В следующий раз, по логике, иноплантяне приведут с собой флот небольших кораблей, которых можно разместить в чреве тех гигантов, и вот тогда они станут опасным врагом. Мы должны предвидеть их шаги и суметь обойти их… Что касается луча смерти, то я полагаю, у меня есть идея, как он работает. Вы все знакомы с каталитическими эффектами света. Водород и хлор будут находиться в покое в одном и том же сосуде в течение длительного времени, но позвольте яркому свету воздействовать на них, и они вступят во взрывоопасную реакцию. Это каталитический эффект резонанса, движения волн. Еще существует такая вещь как отрицательный катализ. В определенной реакции, если введен третий элемент или состав, вся реакция останавливается. Я полагаю, что в этом и заключен принцип луча смерти нигран. Это просто катализатор, который останавливает химические реакции живого организма, ведь они так тонко уравновешены, что малейшее сторонее воздействие ломает их.
Аркот замолчал и сел, яростно запыхтев на мгновение. Во время его речи трубка почти совсем затухла, и энергично отдуваясь, он пытался снова разжечь ее. Наконец, у него это вышло, и тогда, сделав пару затяжек, он продолжил.
— Какое другое оружие они имеют, мы не знаем. Секрет невидимости наверняка должен им быть известен. Но мы примем меры, оборудовав наши корабли системой противодействия. Единственная причина, почему наши патрульные корабли не оснащены ею, состоит в том, что невидимость бесполезна для современных преступников. Все знают ее секрет, и как с ней бороться.
Мори прервал его вопросом:
— Аркот, очевидно, мы должны выйти в космос, чтобы встретить врага, иначе нам придеться сражаться на нашей территории. Как мы собираемся это сделать? Мне интересно, не можем ли мы использовать систему Уэйда для хранения атомарного водорода в жидком виде. Это даст около ста тысяч калорий на каждые два грамма, и поскольку это метод хранения тепловой энергии, а твой молекулярный двигатель использует метод преобразования тепла в механическую работу со стопроцентной эффективностью, то почему бы не использовать его? Все, в чем мы действительно нуждаемся, это в способе хранения тепловой энергии во время пребывания в космосе.
Аркот медленно вздохнул, прежде чем ответить, наблюдая как столб дыма растворяется в воздухе.
— Я думал об этом, и пытался думать о других двигателях,
Крик Уэйда прервал его:
— Это просто замечательно! У-у-х, я должен сказать тебе! Ты соберешь все призы! — и он радостно засмеялся.
С озадаченным удивлением Мори и два пожилых человека посмотрели на него и на Аркота, который в этот момент широко улыбался.
— Ну, я допускаю, что это должно быть смешно, — начал было Мори, затем запнулся. — О… я понял… Ну, конечно, отлично! — он повернулся к отцу. — Я понимаю, в чем тут дело. Ведь решение постоянно находилось у нас прямо перед носом. Иллюминаторы из световой материи, которые мы нашли в разрушенных кораблях противника, содержат достаточно связанной энергии света, чтобы управлять всеми самолетами, которые мы могли бы сделать за ближайшие десять лет! Фактически получается так, что сам враг снабдил нас силой, которую мы не можем получить любым другим способом. Я не знаю, Аркот, заслуживаешь ли ты приза за изобретательность, или мы должны получить утешительные призы за нашу тупость.
Аркот-старший улыбнулся, а затем с сомнением посмотрел на сына.
— Здесь определенно есть достаточно необходимого вида энергии, но что ты предлагаешь для ее активации, для высвобождения? Какие у тебя идеи?
— Их две. Я не знаю, насколько они действенны, конечно. Но мы можем попробовать. — Аркот был теперь серьезен и пыхтел трубкой, как будто это помогало ему думать.
Уэйд вставил вопрос:
— Как ты думаешь, как они конденсируют энергию света, если их солнце мертво. Откуда свет? Возврат к атомной энергии, как я полагаю?
— Я знаю, не больше твоего, но, конечно, уверен, что они должны расщеплять материю для получения энергии. Что касается проблемы конденсации света, я думаю, что у меня есть одно из возможных решений, которое также дает ключ. Мы многого еще не умеем, но у нас появится большой запас знаний, прежде чем эта война закончится. Или у нас не будет вообще ничего! — добавил он мрачно. — Вполне возможно, что человечество может потерять знания, жизнь, свои планеты и солнце… но надежда есть. Ничего еще не кончено для нас.
— Как все-таки они получают свободную энергию? — не унимался Уэйд. — Как ты считаешь, те большие слитки, похожие на серебро, участвовали в процессе ее выделения?
— Да. Те блоки, вероятно, разработаны, чтобы передавать энергию, как только она высвобождается. Как это происходит, я еще не знаю. Они не могут использовать физический аппарат, без риска расплавить ту материю, из которой он изготовлен. Устройство должно быть невосприимчивым к дезинтегрированному веществу, не говоря уже о прочей материи. Это было бы совершенно невозможно, если вы собираетесь получать энергию каким-либо другим способом, кроме использования силовых полей. Но я не уверен, что это именно тот метод. Но мое предположение — что только потрясающей силы электрический ток может сделать нечто подобное, если подобное вообще возможно… Теперь о том, как мы собираемся подать такой ток? Он должен быть такой силы, что провода не выдержат. Независимо от того, как инопланетяне решали этот вопрос — для нас есть только один способ. Если аппарат будет использовать особый вид материи, то он не пострадает. Решение очевидно. Использовать некую световую материю… Вы помните платформу из светового металла, прозрачную, как кристалл? Это, вероятно, была изоляционная плита. Мы знаем, что электропроводимость металлов позволяет им передавать электроэнергию; точно так же световые металлы должны проводить свет. Далее мы знаем, что нет такого вещества, которое прозрачно для света и одновременно обладает электропроводимостью, как у металла. Я имею в виду, разумеется, что нет вещества прозрачного для света и в то же самое время способного к переносу электротока посредством электронов. Правда, у нас есть такая штука, как раствор хлорида натрия в обычной воде, но здесь — ионная проводимость. Даже стекло очень хорошо проводит ток, когда размягчено; нагретое докрасна, оно будет проводить достаточно электроэнергии, чтобы еще быстрее расплавиться. Но, опять же, это не твердое тело, а вязкая жидкость, и она тоже обладает ионной проводимостью. Железо, медь, натрий, серебро, свинец — все металлы передают ток с помощью дрейфа электронов через твердое вещество. Во всех этих случаях мы видим, что нет непрозрачной субстанции, которая бы проводила электричество. Точно так же верно и обратное. Ни одно вещество, способное к переносу тока за счет электронной проводимости, не прозрачно. Полностью непрозрачно, при любой толщине. Конечно, золото прозрачно, если взять тончайший лист, но тогда получается, что, будучи тонким, оно не может проводить большой ток! Специфическое условие, которое мы наблюдаем в случае невидимости корабля, отличается. Там эффект вызван высокой частотой колебаний. Вы понимаете мою мысль? Вспомните те провода, которые вы видели, ведущие к той маленькой коробке из отражающего материала. Так прекрасно отражающего, что мы даже не заметили его, но только догадались о его присутствии. Мы видели только свет, который он отражал. Вне сомнения, это и есть свето-ма-терия, не металлическая и, как таковая, не проводящая свет. Этот неметалл с отличной отражающей способностью. Сера отражает электричество и — в кристаллической форме — пропускает свет. Этот «свето-неметалл» делает нечто подобное, он отражает свет и пропускает электричество. Вот он — идеальный проводник… В итоге у нас есть две необходимых составляющих, это вещество, которое необходимо дезинтегрировать, и проводник распадающейся материи. Это должны быть два разных типа материи. Остальное очевидно, но решительно непросто. Хотя они сделали это. Но пока не закончится война, их машины, дрейфующие сейчас в пространстве, не откроют нам свои тайны.