Из огня, да ...
Шрифт:
— Даааа! Долой мутантов! Слава Сиропову!!! — поддержала оратора небольшая толпа перед трибуной. Вопли были недружные и немного испуганные. Ведь буквально в десяти метрах от них, сдерживаемая (не слишком и охотно) лишь черной стеной ОМОНА, стояло множество людей, с неприязнью, брезгливостью, а то и неприкрытой ненавистью смотревших на трибуну.
Сиропов перевёл дух. Всё шло как и запланировано. Ещё немного покричать о величии расы и недопустимости всяких недочеловеков, и гонорар будет отработан. Жирный гонорар. Сейчас телевидение снимает его, такого красивого, а потом в эфир пойдет информация о массовом митинге в Москве, об этих неблагодарных русских, ну, и прочая чушь. Сиропову было плевать и на эту сраную рашку, и на этот занюханный народ и на этих девок, которых он так вдохновенно поливал
В голове майора Матросова, командира отряда ОМОНа, охраняющего «съезд либеральных сил России», между тем бродили мысли одна чернее другой. От «Да когда же эта мразь заткнётся наконец», и до «Б*я, я ему сам ща очко дубинкой развальцую». На ум, всё чаще приходил мифический матрос Железняк с его коронной фразой: «Караул устал!» Подчинённые, вовсю старались саботировать мероприятие. Что сказать! После оглашения приказа девяносто процентов личного состава заявили, что они больны! А оставшиеся десять со взглядами какающего котика ныли: «Тооваарищь майоор, а давайте либерастов отпи***м!» Самому хочется, между прочим! Этот штопаный резиновый кондом на сцене такую херню несёт, что хочется удавить. Старается мразь, бабки отрабатывает. Вон и журналюги из СиНН прикатили, снимают, поди, в прямой эфир. А за стеной щитов народ стоит, и смотрит. И так паскудно от этих взглядов на душе, что хоть волком вой.
«Да е**сь всё конем, я русский офицер или хер моржовый! Чёрт с ними, пусть погоны снимают, совесть зато чиста будет!» — майор плюнул под ноги и открыл общий радиоканал отряда.
— Всем группам, сворачиваемся! Разогнать этот шабаш.
Такой слаженной и быстрой работы, командир не наблюдал даже на учениях с участием министра. Казавшаяся монолитной, чёрная стена щитов как-то резко сломалась, сложилась и исчезла. А, похожие на фантастических терминаторов в своих бронекостюмах, бойцы, шустро врезались в жиденькую толпу «либералов», щедро одаривая их демократией и с помощью широко известных в народе «демократизаторов».
— Чё застыли? Приглашение нужно? — крикнул майор в изумленно замершую толпу народа.
— Да не, ща разберёмся, не мешайтесь главное! — ответил стоявший в первых рядах мужчина, и лицо его прорезала волчья усмешка. Люди в едином порыве качнулись вперед, туда где испуганно верещали избиваемые ОМОНом либералы.
— Прошу! — майор демонстративно отошел в сторону и помахал рукой прямо в камеру ТВ.
Через час, майор стоял на вытяжку перед начальством и преданно ел взглядом портрет Верховного на стене. Начальство, сидящее в кожаном кресле за монументальным, дубовым столом, ехидно пялилось на майора.
— Морда лица, согласно устава — дебильно-придурковатая, вижу, даже и не верится, что два высших за плечами. Молодец. Знаешь, зачем вызвали?
— Так точно, тарщь генерал! Разрешите написать по-собственному?
— Ты мне тут идиота не включай! Я тебя, сукин сын, как облупленного знаю! Я вот что спросить хотел — какого хера ты ждал так долго?
— Чё? — на этот раз «строить рожу» не потребовалось, майор на самом деле был в полном офигевании.
— Ты тут не «чёкай» майор! Короче так — иди к своим гаврикам, и всей бандой пишете рапорт о переводе.
— Куда?
— На Кудыкину гору, майор! Куда скажут туда и напишите! Всё ясно?
— Так точно, ясно…
— Да, и вот ещё что, я всё понимаю, но скажи своему снайперу, что отстреливать этому мудаку конечности — садизм. Мог бы просто колено прострелить…
— Так их четверо было, товарищ генерал. В смысле, снайперов четверо.
— Иттить
В западных СМИ возникла буча об «зверском убийстве» видного политолога и либерала П.В. Сиропова. Холодящие душу кадры демонстрировали ошметки того, кто только что так красиво выступал на сцене. Общественное мнение резко осудило политику правительства России, в Сов.Безе ООН дипломаты цивилизованных стран потребовали от представителя России объяснений. Ответ того не прибавил оптимизма европейцам, и вызвал новую волну возмущения.
— Собаке — собачья смерть. Сиропов, пытался разжечь межнациональную рознь. Девы Флота, имеют статус граждан России, и любые оскорбительные высказывания в их адрес — это оскорбление России.
Большим сюрпризом для собравшихся стало то, что русских поддержала Япония. Её представитель, в весьма обтекаемых, но при этом полностью понятных для присутствующих выражениях уведомил, что японское правительство, полностью поддерживает Россию в этом вопросе, и, никаких санкций или прочих действий против неё предпринимать не намеренно. Так же, пользуясь случаем, представитель Японии уведомил представителя США в том, что Япония, конечно, очень ценит усилия Белого дома по поддержанию мира на планете, но вот американская база на Окинаве, к примеру, там абсолютно лишняя, да и моряки ВМС США, должно быть, очень тоскуют по родине, так что… Вобщем, вся получасовая речь японца свелась к трЁм словам — Янки, гоу хоум! После этого сов.безу стало уже не до какого-то там Сиропова.
Всё это имело и другие последствия. Той же ночью, базировавшиеся на Окинаве канмусу в составе: линкоры Арканзас и Невада, авианосец Саратога, крейсер Пенсакола и эсминцы Андерсен и Лемсон явились в посольство России и попросили дипломатического убежища, которое и было незамедлительно предоставлено.
Прочитав доклад о массовом дезертирстве с Окинавы, начальник ГРУ усмехнулся и бросил своему заму:
— За что боролись, на то и напоролись.
— Так точно, товарищ генерал, юсы снова сели в лужу, которую готовили нам. Операция закончена.
Комментарий к Интерлюдия 3 (политическая) Ну вот решил немного отойти от романтики. Все описанное – мой личный бред, никому его не навязываю)
====== Ганя ... ======
Сегодня Ганя была как-то особенно взбудоражена. Сегодня она снова увидит его, девушка почувствовала, что краснеет. В последнее время, этот странный парень, постоянно занимал все её мысли. Она уже знала, кто он и как его зовут, в Морской Гавани, вообще, казалось, что все, всё и про всех знают. Ганя улыбнулась. В больнице ей все уши прожужжали про то, как Нахимов от Конго прятался. И то сказать, его по всей базе ищут, а он, спокойно так на газоне перед штабом дрыхнет. Девушка улыбнулась, какой он у неё хитрый, спрятался там, где искать и в голову-то не придет. У неё, именно у неё, уж это-то она поняла абсолютно точно, чай не дурочка. Да и как тут не понять, когда на тебя смотрят такими глазами. Сегодня, она снова его увидит, сможет поговорить с ним, объясниться, рассказать о своих чувствах. Девушка решила не откладывать разговор в долгий ящик. Всё-таки опасения у неё были, вокруг парня крутилось много красивых девчонок, могут ведь и увести, тем более, что парней мало, и на всех их всяко не хватит.
Вот и база. Канмусу быстренько вошла в док и скинула обвес. Теперь нужно срочно, прямо сейчас найти Нахимова! С такими мыслями Ганя выскочила на набережную, и чуть не врезалась в спину объекту своих мечтаний. Странно, но он её даже не заметил. Парень стоял глядя прямо перед собой, и что-то бормотал себе под нос. Сгорая от любопытства, девушка потихоньку подкралась поближе, интересно же послушать, о чём это он там шепчет. Через пять минут, она уже не знала, смеяться ей или плакать. С одной стороны, оказывается, у неё уже есть соперница, причём, соперница уже добилась некоторого успеха, но всё же, он её, Ганю, любит. А это в глазах девушки было куда важнее. Ну подумаешь, Нагато. Как-нибудь разберёмся. А как переживает-то, как убивается, любо-дорого послушать. На душе стало так тепло и легко. Она уже едва сдерживалась, чтобы не засмеяться. Само собой, тут же появилась мысль подшутить над парнем, да и что скрывать, обидно как-то, что она не единственная.