Из Парижа в Бразилию по суше
Шрифт:
Само Островное, где проходит ярмарка, известная как Нижнеколымская, — небольшое селение. На одной из окраин его высится разрушенная часовня. Два-три десятка чумов теснятся вокруг острога — нескольких административных строений, обнесенных забором с одними воротами и смотровой башней над ними. Здесь живет исправник, в обязанности коего входит неукоснительное поддержание порядка, борьба с любыми правонарушениями и защита интересов купцов из Якутска в их торговле с кочевыми племенами. Кочевники покорно выполняют любые решения этой важной по местным масштабам персоны, хотя в распоряжении исправника — всего лишь тридцать казаков, вызываемых им по случаю ярмарки из Нижнеколымска.
В
Удивительно, сколь далеко и как долго приходится ехать начинающим купцам из чукчей — единственных торговых посредников между русскими и народами, населяющими северную часть Америки. Когда вскрываются реки и моря, эти отважные люди, забросившие ради довольно прибыльных коммерческих операций изнурительное занятие охотой с ее непредсказуемым результатом, плывут на байдарах [131] из оленьих или моржовых шкур с Восточного мыса через Берингов пролив, доставляя на Американский континент закупленные у русских железные и стеклянные изделия и табак и получая в обмен шкурки черно-бурой и рыжей лисицы, песца, куницы, выдры, бобра, волка, росомахи, а также добытые эскимосами клыки моржей. Возвратившись на родину, они добавляют к привезенным из Америки товарам китовые ребра, идущие на изготовление саней, сумочки из моржовой кожи и изумительной красоты одежду из оленьих шкур и вместе с женами, детьми, оленьими стадами и собаками, не забыв прихватить с собой в сложенном виде чумы, отправляются наконец в Островное.
131
Байдара — русское название открытой, обтянутой кожей промысловой лодки у приморских чукчей, коряков и эскимосов; отличается большой грузоподъемностью.
Чтобы обезопасить себя от голода, необходимо проявлять постоянную заботу об оленях, которых у чукчей не так уж мало, и поэтому кочевники выбирают такие пути, где встречается много ягеля, и, прежде чем решиться пересечь бесплодные пространства, нагружают на сани достаточное количество корма для этих животных. Поскольку едут они в Островное не по прямой, дорога отнимает у них довольно много времени, что, впрочем, их ничуть не смущает. После ярмарки они совершают тот же путь, но уже в обратном направлении, а на следующий год вновь возвращаются на великое торжище.
Эта подвижная кочевая жизнь как будто плохо согласуется с местным климатом, но для чукчей она привлекательна. Кочевники так любят движение, что, и раскинув лагерь, они ежедневно в разных направлениях бороздят ледяную степь, азартно охотясь и поддерживая себя в активной форме.
Но вернемся все же к ярмарке 1879 года, приготовления к которой уже закончились.
Поскольку в Островном на всех жилья не хватило, русские купцы — не менее сотни — разбили шатры из оленьих шкур или же устроились в своих кибитках. Чукчи же — по крайней мере человек пятьсот — расположились в стороне от них целым стойбищем.
Эти ярмарочные становища являют собой весьма живописное зрелище и с тех пор, как их описывал Матюшкин, один
И все это — на богатом звуковом фоне.
Издали доносятся удары — то звонкие, то приглушенные, то быстрые, то замедленные: то бьют в бубен чукчи-шаманы. А рядом льется монотонная жалобная песня, ласкающая слух после резких перепадов древнейшего музыкального инструмента. Это сибиряк затянул меланхолическую, грустную песню, столь естественную для тех, кто живет под серым свинцовым небом и день за днем видит вокруг себя лишь безлюдную заснеженную пустыню. Не обращая внимания на мороз, который в это время года доходит до тридцати градусов ниже нуля, перекликаются сотни собак.
Что же непосредственно касается нашей ярмарки, то, как только занялся день, русские купцы и кочевники собрались у исправника в остроге и, заслушав правила ведения торговли, приступили к обсуждению вопроса о ценах на товары. После долгих пересудов было принято решение шестнадцать шкурок лисы и двадцать шкурок куницы приравнивать по стоимости к двум пудам [132] табака. Исходя из этого, определили тарифы и на все остальные товары. Не откладывая дела в долгий ящик, купцы тут же уплатили торгово-промышленный сбор, вполне умеренный, поп начал службу, над острогом взвился флаг.
132
Пуд — мера веса, равна 16 килограммам.
Затем купцы отправились каждый к своему месту, где громоздились в неописуемом беспорядке самые различные товары.
И одновременно на торговую площадь вступили скученной группой чукчи — с копьями, луками и ружьями, которые, в общем-то, как правило, не стреляют, — и широким полукругом расположили там свои сани с товаром.
Покупатели, толпившиеся в ожидании удара колокола, возвещающего о начале торгов, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, а то и приплясывали на морозе.
Примерно в это же время в многоликом, пестром людском скопище появилась некая преважная, судя по енотовой шубе, особа, внимательно присматривавшаяся к русским купцам. Ясно, что незнакомец не имел никакого отношения к торговой братии, ибо не было при нем ни саней, ни товара. Так кто же он в таком случае? Инспектор? Или еще какой-то чиновник? Но ответить на этот вопрос не смог бы никто: из-под длинной шубы форма не видна.
Купцы, подивившись невесть откуда взявшемуся странному субъекту, не являвшемуся, как они сразу поняли, их конкурентом, встретили его градом шуток не особо изысканного вкуса. Но тот не обратил на шрапнель сомнительных острот никакого внимания и тем самым подтвердил догадку торговой публики, что он не из начальства, поскольку чиновники в России держатся весьма высокомерно. Впрочем, у купцов и так было достаточно забот, чтобы еще ломать голову над тем, откуда и кто таинственный посетитель ярмарки.