Из переписки Владимира Набокова и Эдмонда Уилсона
Шрифт:
8. Перечитай стр. 117. Ты всерьез полагаешь, что в первые годы своего существования советский режим строил (окровавленными руками) фундамент (из папье-маше, пропитанного кровью) для нового человечества?
9. Ты также заблуждаешься насчет литературного вкуса Ленина. Тут он был стопроцентный буржуа (во всех смыслах). Когда он говорит «Пушкин», он имеет в виду не нашего (твоего, моего и т. д.) Пушкина, а то, что складывается в голове русского обывателя из а) школьных учебников, б) переложений Чайковского, в) расхожих цитат и г) приятного убеждения, что Пушкин писал «классически просто». То же можно сказать о его восприятии Толстого (его статьи о Толстом по-детски наивны). Сталин тоже любит Пушкина, Толстого и Ромена Роллана.
10. Приходилось
11. «Упадок» русской литературы в период 1905–1917 годов есть советская выдумка. В это время Блок, Белый, Бунин и другие пишут свои лучшие вещи. И никогда — даже во времена Пушкина — не была поэзия так популярна. Я рожден этой эпохой, я вырос в этой атмосфере.
12. Твоя защита американской демократической литературы от советских критиков превосходна. Я бы пошел дальше, я готов утверждать, что советская литература sensu stricto [159] едва дотягивает до уровня Элтона Синклера.
159
В строгом смысле (лат.).
Мы с Верой желаем вам с Еленой прекрасного Нового года. (Я также благодарю Вас, вслед за Володей, за Вашу чудесную книгу.) [160]
Твой
В.
Уэллфлит, Масс.
11 января 1949
Дорогой Володя,
спасибо за письмо. Я рад, что ты просветил меня относительно дуэли в «Евгении Онегине», {203} но сказанное тобой не отменяет того факта, что Онегин коварно воспользовался рассеянностью Ленского, ибо он его действительно ненавидел, что, насколько я помню, ты в свое время отрицал. Ты, конечно, можешь считать, что Онегин «свой пистолет… стал первым тихо поднимать» просто потому, что он более опытен, — я же думаю, что, судя по действиям обоих дуэлянтов, Пушкин намекает на то, что Онегин замыслил убийство Ленского заранее.
160
Приписано Верой Набоковой (Прим. С. Карлинского.).
Читаю Воскресение Толстого, роман (пока что) представляется мне лучше, чем про него обычно говорят. Жаль, что я не прочел его, когда писал рецензию на Кузьминскую, ибо теперь я понимаю, что в книге прямо говорится о трагической связи между людьми различных классов — то есть поднимается тема, которой, к моему сожалению, Толстой не касается в других романах.
У нас все по-старому. Если повезет, в середине февраля на несколько месяцев переберемся в Стэмфорд.
Всегда твой
ЭУ.
Университет Корнелл
Голдуин-смит-холл
Итака, Нью-Йорк
Середина апреля 1949
Дорогой Кролик,
моя нью-йоркская лекция отложена, она состоится 7 мая. От Романа я получил приглашение на 16 апреля, но теперь отменено и оно. Ты будешь в Нью-Йорке в мае? Очень хотим вас обоих повидать. Спасибо за приглашение в Стэмфорд,
Твой очерк про индейцев{204} мне очень понравился. Ты видел, что написал в «Лайфе» про чету Перонов Дос Пассос?{205} Он что, спятил? Или это какая-то нео-радикальная причуда — хвалить Эвиту? Или написанное им следует воспринимать как сатиру? Или — от одной этой мысли перо дрожит в моей руке — уж не уверовал ли он в истинную церковь?
Кажется, я говорил тебе, что в середине июня мы собираемся на машине в Юту для участия в июльской писательской конференции в Солт-Лейк-Сити.
До этого надо будет обязательно увидеться.
Твой
В.
Университет Корнелл
Голдуин-смит-холл
Итака, Нью-Йорк
23-25 мая 1949
Дорогой Кролик,
всего пару слов между двумя лекциями. Идет последняя неделя учебного года. В двадцатых числах июня мы сядем за руль и помчимся на запад — сначала на писательскую конференцию в Юту, а затем в Титонский национальный заповедник в Вайоминге, на поиски бабочки, которую я описал, назвал, обласкал — но сам ни разу не ловил.
Ужасно обидно, что никак не можем отозваться на твои любезные приглашения. Нам так хочется повидать вас обоих! В пятнадцатых числах июня Дмитрий вернется домой из школы, я же последующие двадцать дней собираюсь писать как заведенный. Свою книгу воспоминаний я продал на корню в «Харперс», причем на вполне приличных условиях. Через год поставлю точку. Я так и не дождался от тебя благодарностей за чудесную амфисбену, {206} которую тебе подарил: partizan — Nazitrap. [161]
161
Нацистская западня{297} (англ.).
Собираюсь предложить Водрину {207} небольшую книжку об «Онегине»: полный прозаический перевод с комментариями, ассоциациями и прочими пояснениями каждой строки — все то, что я подготовил для своих университетских занятий. Пришел к убеждению, что переводить в рифму больше не стану — власть рифмы абсурдна и с точностью не сочетаема.
Никто не хочет печатать (слишком длинно или слишком «научно») статью, которую я написал (12 страниц на машинке) о «Slove о Polku Igoreve». «Нью-Йоркер» от нее отказался, и я не уверен, что «Партизан» va marcher. [162]
162
Здесь: она подойдет (франц.).
Вера отвезла меня на машине в Нью-Йорк и обратно по очень красивой, поросшей нежной растительностью местности, и я сыграл несколько необычайно увлекательных партий в шахматы с Романом, Г. Гессеном, Николаевским и Церетелли.{208} Тебя очень не хватало.
Привет от нас обоих вам обоим.
В.
Уэллфлит
Кейп-Код, Масс.
28 сентября 1949