Из песен рождаются звезды

Манжос Павел

1992

Великий эксперимент

(К одноименной картине Ильи Глазунова)

Вы шли не туда, и строили вы не то, Из тёплых квартир выводили вас без пальто И лгать заставляли во имя святых начал, А Бог милосердный оглохшим сердцам кричал. А Бог милосердный печально глядел с небес, Как празднует в храмах взбесившийся красный бес, И плакал от боли за вас оскорблённый Бог, И слышали стены горящей иконы вздох. И ныне вы тщитесь детей своих обмануть: Ошибки, мол, были, но, в общем-то, верен путь — Тот путь миллионов, сгоревших в котле войны, Тот путь миллионов, замученных без вины, Тот путь миллионов, швырнувших себя в костёр, Лишь вождь и учитель железную длань простёр. Ужасная вера — в божественный сан

Иуд, Ужасная пытка — не помнить про Страшный суд, И вечным укором вам с фото- и кинолент Глядит ваш кровавый великий эксперимент.

1989

Возвышение хама

…А в Смутный год возвысилось хамьё. Провозгласив всеобщее ничьё, Оно, свою победу торжествуя И силу вертухайную почуя, Воздело свиномордие своё. И, где сияли храмы, — там гнильё, Где колосились нивы, — там быльё, Где расцветали сёла, — строй в ружьё Да за «колючкой» — зечное рваньё, Да воровское грает вороньё. Играя в «классы», наточив копьё, Всемирный бой затеяло хамьё, И миллионы нерасцветших жизней, Забытых, не помянутых на тризне, Вмиг обратились в пепел и смольё. Но свои классы есть и у хамья (Да, собственно, о том и речь моя): Одно хамьё доносы лихо строчит, Другое всё великое порочит, А третье строит «планов громадьё», Прекрасно зная: все они — враньё. Но после возвышения хамья Нет прежних нот и в песне соловья…

2004

Вопросы

Хоть верть-круть, Хоть круть-верть, Пройдёшь путь — Придет смерть. Взор ям — стыл, Суров спрос: «Зачем жил, Что в мир нёс? Какой круг, Какой стяг? Кто твой друг, А кто — враг? Весом груз Твоих дел? Ты был трус Иль был смел? Летал вскачь? Рубил вщеп? Ты был зряч Иль был слеп?» Когда в мир Ты нёс свет, Ты был сир, Но он — нет! Когда дел Был благ груз, Ты был смел, А враг — трус. Когда ж зряч Ты был в смерч — Тогда плачь Твоя смерть!

1979

Воронежские памятники

Воронеж… Семь улиц Стрелковых Дивизий, а может быть, восемь. И мало небес васильковых, И много — свинцовых, под осень. Два Ила возвысились гордо, На выезде — тридцатьчетвёрка, Солдат, защищающий город, Из камня его гимнастёрка. Всё ясно с названьями всеми, Но мысли как в бешеной скачке: Зачем обозначен на схеме Кривой закоулок Землячки? К чему это? Что за нелепость — Дать вечность кликухе жиганской! Была в обиходе свирепость У дамы той в годы гражданской. И улица двадцатилетья Октябрьского перерасчёта Стегнёт по глазам будто плетью, Убийц удостоив почёта. Пол-Пушкина — пол-Воронцова, Никитин, поникший до дрожи. А в доме поэта Кольцова — Шалман золотой молодёжи… Пусть подлое, в дымке растаяв, Уйдёт в свои тёмные дали И бомбометатель Каляев Исчезнет с лица магистрали! Пусть скатится лениноидол К чертям в окаянную пропасть, И град, с обновившимся видом, Сметет с себя красную копоть, И вместо отлитого срама — Там, в парке, где бегают дети, — Широкий проспект Мандельштама Появится в городе-свете. И съезд воссияет Марины, И, клёнами жарко алея, Овеет красою старинной Алёши святая аллея. И набережной Анастасии Раскроются светлые длани… Не будет прощенья России, Не будет спасенья России, Не будет крещенья России Без этих высоких названий.

2009

Всего Один

Страх и дикость правят бал, Глупость

лупит наповал, И, совсем не зная как, Я ступил в церковный мрак. Свечи льют неяркий свет; К Божьей Матери пришед, Недвижим, пред Ней стою, Думу думаю свою. Странно вымолвят уста: «Ты ещё роди Христа!» Но ответит Божья Мать: «Сколько ж вам Христов рожать? То распнут, то вознесут, Грех не грех вам, суд не суд; Не поймёте ничего, Если мало Одного».

7 июня 2020

Где начинается небо?

Нет выше неба ничего, Но знать мне хочется давно, Откуда льётся высь его, Где начинается оно. Быть может, там, в разломах тьмы, Куда не долетает взгляд, — Краса, какой не знаем мы, И цвет свободы не измят? И, может быть, на том краю, Где страх падения изжит, Скорей услышат песнь мою, Чем тот, кто никнет и дрожит? Там, на Планете Добрых Рук, Дела и помыслы чисты, Там нет ни горя, ни разлук И к правде высятся мосты. И нет ни лука, ни копья, И чист огонь, и светел труд, И там бы встретил я тебя, Где любят, веруют и ждут. Нет выше неба ничего, Но я узнаю всё равно, Откуда льётся высь его, Где начинается оно!

1978

Выражение лица

Придайте лицу своему выражение, Пусть даже напоритесь на возражение, Пусть в голосе властном мелькнёт раздражение, Пусть в схватке потерпите вы поражение, Пусть будет печальным у вас положение, Пусть вам предстоит пережить отторжение — За честный свой труд и святое служение — И в спину смешочки, и боль унижения, Пусть чин потеряете и уважение, Пусть в мутных умах возбудите брожение, Но — ясность в душе и нет совести жжения, Да что и лицо, если — без выражения?!

23 апреля 2009

Где начинается небо?

Нет выше неба ничего, Но знать мне хочется давно: Откуда льётся высь его, Где начинается оно? Быть может, там, в разломах тьмы, Куда не долетает взгляд, — Краса, какой не знаем мы, И цвет свободы не измят? И, может быть, на том краю, Где страх падения изжит, Скорей услышат песнь мою, Чем тот, кто никнет и дрожит? Там, на Планете добрых рук, Дела и помыслы чисты, Там нет ни горя, ни разлук И к правде высятся мосты. И нет ни лука, ни копья, И чист огонь, и светел труд, И там бы встретил я тебя, Где любят, веруют и ждут. Нет выше неба ничего, Но я узнаю всё равно, Откуда льётся высь его, Где начинается оно!

1978

Город Фламинго [5]

Фламинго, трепетная птица… Живые розооблака Спешат к закату возвратиться На берег свой издалека. Стремится каждая к гнездовью, Где ждут пушистые птенцы, И наполняет мир любовью И криками во все концы. И, шумом алых крыльев вспорот, У края вод сведясь в дугу, Безлюдный город, серый город Встречает птиц на берегу. Нежнейше дрогнут зданий сваи И крыш седые кивера! Небесно-розовые стаи Его укроют до утра. Облюбовавшие балконы, Квартир заброшенный покой, Они найдут свои альковы В пустыне этой городской. И, плечи городу сутуля, Сжимает кровли небосвод: Живая тайна Иссык-Куля Пред ним из бездны восстаёт. Кто строил? Кем и как покинут Осколок умершей страны? Лишь блеск и игры не остынут

5

Такой город туристы как-то нашли на берегу озера Иссык-Куль. И были поражены его безлюдьем и трагичностью, подчёркнутыми ус избытком нового «населения» — стаями розовых фламинго. В заброшенном городе на протяжении пяти лет жили авиастроители из России, приехавшие в эти края строить авиационный завод.

Конец ознакомительного фрагмента.