Из плена... в плен

Малая Мария

И, как вспышка, как озарение: Боже мой, кажется, я влюбилась!!!

Вот уже 3 часа сижу в кабинете, и три часа пытаюсь разобраться в себе, но получается у меня это из рук вон плохо.

Никак не удается соотнести то, что видели мои глаза все эти месяцы, с тем, что чувствовало сердце, почему я не увидела очевидных вещей, и делала поспешные выводы?

Ведь первого, кого я встречаю в широких коридорах убежища, возвращаясь с очередного задания, это всегда Шуа, со своей неизменной улыбкой и приветственным словом 'С возращением!'.

Скажите, что пустяк, тогда почему на сердце становится теплее от мысли, что кто-то меня ждет. И пусть мне ничего не скажут вслух, лишь его невероятные глаза и безмолвное облегчение в них после каждой операции с моим непосредственным участием. А может быть, это его выходка с печеньем, ведь он так и не выдал, хотя при этом и сам поступил по-детски, но благородно, и накормил детей. Ладно, от нас с Мишкой такое можно ожидать, но капитан?

Как расценить его постоянное стремление исключить меня из боевых операций? Неужели там может быть другой подтекст?

Мне вспоминаются его странные взгляды и не всегда логичное поведение.

Как же оказывается все это сложно. Эх, если бы была жива моя мама, она бы разъяснила своей молодой неопытной и порой нелогичной дочери, что же могут означать все те знаки внимания, которые в течение восьми месяцев оказывает мне Шуа.

Так может это и не знаки внимания, а просто мое разыгравшееся воображение, что играет со мной в неведомые игры?

Надо же восемь месяцев, именно столько дней прошло с момента, когда я неразумная или наоборот чересчур проницательная вытащила бессознательное тело из горящего истребителя.

А, что было, если бы в тот день я не пошла за сбором трав или пошла, но в другую сторону, или посчитала, что пилоту уже не помочь? Какой была бы тогда моя жизнь?

Скучной, и это даже не обсуждается.

Что, если Шуа относится ко мне просто по-дружески?

Бог мой, как же я запуталась, но вместе с тем, так хочется надеяться, что все-таки я правильно понимаю происходящее.

Ой, как же меня угораздило-то так?

Свернувшись калачиком в кресле, я обхватила голову руками - может хоть так приведу мысли в порядок?

Однако в моей голове упорно билась только одна единственная мысль - я влюбилась. Так, надо постараться выкинуть ее из головы, пока не стало слишком поздно или тесно в голове.

Ничего у нас все равно не получится.

Рано или поздно он вернется домой, а я останусь с названным отцом. У нас разные жизни, несмотря на то, что сейчас наши пути идут параллельными прямыми. Рано или поздно дорожки разойдутся, и он встретит девушку....

Почему от этой мысли мне стало больно где-то глубоко внутри? Это, что же душа болит?

Но, что я могу предложить своему избраннику, кем бы он не оказался? Ничего! Кому нужна бракованная жена? А ведь мама так мечтала, что на моем пути встретится достойный человек, который освободит меня от плена и позволит вырваться из силков рабства.

Что ж, теперь остается только думать о поставленной в детстве цели - освободиться от рабства и от плена. И вот потом уже буду думать о своем будущем, может даже стану воспитателем,

буду заниматься воспитанием детей, а, что это очень даже мирная профессия.

Только образ Шуа надо выкинуть из мыслей и только так. Хотя больно, даже представить, что не буду его видеть.

Как же сейчас больно, я даже не заметила, как пролетело время, когда из раздумий меня вывел встревоженный голос Конора:

– Элинна, что случилось?
– я медленно подняла голову, хоть все еще находилась в своих мыслях.

В дверях стояли встревоженные Конор и Шуа. Парень так и застыл на пороге, не отводя от меня напряженного взгляда.

– Вы вернулись, - шумно выдохнула, так и застыв изваянием и смотря на этих двоих. У меня не было сил пошевелиться, я просто оцепенела, но при этом глаза существовали отдельно от меня и жадно шарили по фигурам мужчин, ища повреждения.

– С нами все в порядке!
– отец понял мои взгляды правильно.
– Эль, что с тобой?

Я постаралась сосредоточится только на Коноре и по возможности не смотреть не Шуа. Потому что мне казалось, что он заметит в моих глазах то, что я показывать ему не собиралась.

Выпрямившись в кресле, я постаралась придать своему лицу как можно более беззаботное лицо.

– Как все прошло?
– хоть я и старалась сказать спокойно, но голос все равно дрогнул.

– У нас то, все гладко, - ответил мне отец.
– Генерал сейчас во дворце с наместником. А вот, что, Эль, у вас здесь произошло? Почему у тебя такой вид?

Шуа молчал, но своим боковым зрением я видела, как он наблюдает за мной, поэтому поднялась из-за стола.

– Да, ничего, - уже более уверенно произнесла, - просто переволновалась.

Конор быстрым шагом подошел ко мне и обнял:

– Прости, что заставил тебя поволноваться, девочка, - его губы коснулись моей косынки.

– Все нормально, - пробормотала я и отстранившись попросила, - я пойду к себе - прилягу, ладно?

– Конечно, - ответил отец, выпуская меня из объятий.

На непослушных ногах я прошла к двери.

– Эль..., - Шуа потянулся, стараясь коснуться моей руки, когда проходила мимо.

Мое тело непроизвольно дернулось в сторону, избегая контакта с ним, а на лицо парня вообще старалась не смотреть.

– Я пойду, - пробормотала я, выскакивая за дверь, пока выдержка не подвела меня, и я не бросилась на шею, не ожидающего этого парня.

О, Боги, дайте мне сил. 

Глава 13

Звонко откликнулся колокольчик на открывание входной двери, возвещая о приходе новых покупателей. Послышались неторопливые шаги, свойственные только матронам, кто предпочитает начинать свое утро с похода за свежими овощами по лавкам.

Мне не нужно было оборачиваться от прилавка с зеленью, где я выбирала из общей корзины приглянувшиеся пучки приправ, чтобы понять, что посетительниц две. Судя по громкому голосу и интонации, можно с уверенностью сказать, что за моей спиной сейчас кто-то из представительниц высшего общества.