Из прошлого, с любовью

Сафина Елена

Еще одна дверь из столовой вела в кухню, из которой в свою очередь также можно было попасть в холл. Таким образом, пройдя дом полукругом, можно было вновь оказаться у лестницы.

Приготовив себе кофе, вместе с чашкой я отправилась в сад. Пустой дом вызывал тягостное ощущение.

Сад в настоящее время тоже пребывал в запущении. Газонная трава давно переросла, а отцветшие цветы пионов на раскидистых кустах не плохо было бы срезать. Однако наш садовник, он же по совместительству повар, покинул меня еще недели три назад. К его чести, стоит заметить, что уехал он одним из последних, видимо, до конца все же надеясь, что мне удастся поправить свое финансовое положение.

После смерти мужа,

оставшиеся сбережения таяли на глазах. Содержание дома, включая оплату клининга, охраны, шофера и персонального повара, выходило довольно затратным. Раньше всеми этими вопросами занимался муж, и мне не было необходимости вникать в детали. Однако после его смерти, проведя небольшую ревизию денег, оставшихся на совместных счетах и наличности, которая хранилась в доме, довольно быстро стало понятно, что в таком режиме долго протянуть не удастся.

Сначала мне пришлось уволить шофера. В его услугах я и до этого-то не особо нуждалась, так как и сама прекрасно могла управлять автомобилем. Затем настала очередь охраны. На тот момент мне казалось, что наличия сигнализации в доме более чем достаточно. Еще через месяц пришлось отказаться и от услуг клининговой компании. Оставшиеся сбережения требовалось растянуть аж на целых полгода до момента вступления в право наследования, и таких трат мой бюджет едва ли мог выдержать. Оттого большинство комнат в доме в настоящий момент стояли запертыми за ненадобностью. К тому же так меньше уборки.

В какой-то момент я даже была готова продать один из автомобилей, чтобы хоть как-то выкрутиться. Но оба автомобиля, включая и тот, на котором ездила я – были оформлены на мужа. А значит, и об их продаже стоило пока забыть.

Наконец, три недели назад уехал и Пьер, наш повар. На самом деле его звали Пётр. С его слов, еще в студенческие времена, какое-то время он проходил стажировку в одном из небольших ресторанчиков в Париже, и потому с тех пор предпочитал, чтобы к нему обращались на французский манер. Полагаю, что врал. При приеме на работу документов, подтверждающих сей факт биографии, в наличии у него не оказалось. Вроде как были безвозвратно утрачены, а их восстановление выходило довольно затратным мероприятием. Опять же, с его слов. Однако Пьер и впрямь был поваром от Бога. Блюда, которые он готовил, были чудесны, а потому необходимость в каких-либо официальных документах отпала практически сразу. К тому же истории о его французских буднях, которые он рассказывал, были довольно увлекательны, и мне нравилось их слушать, хрустя свежеиспеченным круассаном за утренней чашкой кофе за столом в кухне.

Мои воспоминания прервал звонок домофона, трели которого едва угадывались в глубине дома сквозь распахнутые настежь двери в сад.

«Кого это с утра по раньше черт принес?», – подивилась я, но, немного поколебавшись, все же поднялась и отправилась в дом.

Взглянув на экран домофона, мужчину, в настоящее время топтавшегося у калитки, я не узнала. Пожалуй, я и вовсе предпочла бы сделать вид, что меня нет дома, однако посетитель, скорее всего, уже заметил сквозь кованые прутья забора мой Maserati, который я поленилась с вечера загнать в гараж, и оттого уходить не спешил, продолжая давить на звонок.

– Вы к кому? – поинтересовалась я, включив динамик.

– Старший следователь Кондратьев Михаил Федорович, уголовный розыск. Могу я поговорить с Соболевой Маргаритой Эдуардовной? – помахав в камеру невесть откуда материализовавшимся в руках удостоверением, вежливо поинтересовался мужчина.

Так как таиться едва ли уже имело смысл, пришлось его впустить. Открыв дверь, какое-то время я ждала у порога, пока он пройдет от калитки до дома, теряясь в догадках, чего ему от меня понадобилось? Точнее, я догадывалась, но особого

смысла в данном визите не видела.

После смерти мужа я почти сутки провела в отделении полиции, давая показания и в мельчайших деталях описывая события, предшествующие его гибели. В конце концов, даже пришлось вмешаться моему адвокату, сочтя действия следователя чрезмерными в сложившихся обстоятельствах. Так что свою немалую зарплату адвокат в тот день отработал с лихвой. Благодаря его красноречию, а также отсутствию иных причин держать меня в отделении, нехотя, меня отпустили домой. С тех пор прошло уже больше пяти месяцев. И оттого визит следователя этим утром застал меня врасплох, став полной неожиданностью. Скорее, я бы сказала, неприятной неожиданностью.

– Маргарита Эдуардовна? – приветливо улыбнувшись, уточнил следователь, поравнявшись со мной.

– Слушаю вас? – довольно равнодушно заметила я, не пылая особым желанием продолжать разговор.

– Может быть, нам было бы удобнее поговорить в доме? – слегка смутившись, заметил он, переминаясь с ноги на ногу.

Несколько секунд я оценивающе смотрела на него, а затем, молча развернувшись, отправилась в сторону кухни, не особо переживая, следует ли он за мной. Может быть, мои манеры и вовсе отобьют у него охоту к беседе, вдруг повезет и он чудесным образом испарится? Не повезло.

Оказавшись в кухне, кивком головы я указала ему на стул, где он скромно и устроился в настоящий момент, пока я направилась к кофе машине готовить кофе.

– Кофе будете? – поинтересовалась я, решив, что коль уж пригласила его в дом, не худо бы проявить и немного гостеприимства. На что он с радостью согласился.

Стоя к нему вполоборота, краем глаза я заметила, что Михаил Федорович с любопытством оглядывается, воспользовавшись моментом и стараясь делать это незаметно. Пожалуй, среднестатистическому следователю со среднестатистическим жалованием и впрямь было на что здесь посмотреть.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – поинтересовалась я, пресекая чужое любопытство.

– Небольшая формальность, не более, – спохватился Михаил Федорович и перевел взгляд на меня. – Дело в том, что следственные мероприятия по факту гибели вашего мужа все еще продолжаются, и я, ознакомившись с представленными вами показаниями, обнаружил кое-какие нестыковки. Вот и решил нанести вам визит и уладить возникшее недоразумение, не прибегая к повторному вызову на допрос. В частном порядке, так сказать.

«Адвоката ты моего испугался», – со злорадством подумала я. «Он бы твою самодеятельность мигом пресёк», однако вслух произнесла:

– Что ж, думаю, это разумно. – Так что там за нестыковки?

Признаться, заявление о том, что следствие мной все еще продолжает интересоваться, слегка настораживало, однако как-то не верилось, что им удалось хоть что-то нарыть. На тот вечер у меня алиби, которое могли подтвердить как минимум несколько человек, приди кому-то охота всерьез этим заниматься. И то, с чем следователь пожаловал сегодня, скорее всего, несущественно. Готова поспорить, явился он сюда с одной целью – попытать удачу и слегка поживиться, воспользовавшись вполне понятным человеческим желанием убитой горем вдовы держаться от всего этого подальше. «Вы мне небольшую финансовую компенсацию, а я, мол, тихо-мирно улажу то, что, возможно, слегка выбивается из общей концепции». В целом, я была готова к такому повороту. Лишь бы приценившись к интерьеру, фантазия следователя не сильно разыгралась. А то, чего доброго, решит, что у меня тут сундуки с золотом-бриллиантами по всему дому. Впрочем, Михаил Федорович производил впечатление вполне разумного человека. Судя по всему, в свои сорок с копейками в жизни он кое-что повидал и хорошо усвоил, что уж лучше синица в руке…