Из работяги в маги. Часть 1
Шрифт:
Странное дело! Взгляды большинства солдатиков с тревогой устремились именно на меня, а после того, как я не проявил панических действий, все быстро расслабились и продолжили заниматься своими делами. Вот значит как! Кажется я становлюсь авторитетом! Не прошло и недели с моего попадания в коматозный мир, а статус уже значительно повысился. Неплохо! Где там моё королевство? Заждалось, бедненькое! Ну ничего, папочка уже спешит к тебе!
Стихия бушевала не дольше часа. Основной вал улетел куда-то вниз, а наша милая долинка превратилась в нагромождение камней, грязи, каких-то страшных
Конечно были и потери. Погибло восемь солдат и с десяток заводных бычков со всем снаряжением. Найти ничего не удалось, что не мудрено: долина оказалась погребена под многометровым слоем грязи и камней. Сгинул и мой верный Стамбл. Я искренне скорбел. Хоть мы и провели вместе всего ничего, я успел к нему привязаться. Он так мило блымал своими вылупленными глазенками, что это не могло не вызывать доброй улыбки. А как смешно он шлепал длинными мягкими губёшками, выпрашивая вкусняшку…
На следующее утро никакой опасности больше не чувствовалось. Новоприобретённый червячок внутри мирно спал, отдыхая от пережитого.
Дорога в каньоне стала непроходимой. Пришлось искать обход, что было очень не легко. Надо было карабкаться по неудобьям, рискуя потерять других бычков. Но мускулистые солдаты оказались не пальцем деланные и сноровисто преодолели все трудности. Путь был найден и потеряв пять дней на бесконечные обходы завалов, созданных селем, мы спустились в большую, с километр шириной долину, в которой бурным потоком текла довольно серьёзная река. По берегу шла натоптанная дорога, уже далеко не тропинка.
Разбили лагерь на большой поляне, которая явно использовалась для таких действий постоянно. Перед ужином, внезапно, гомон разговоров и шум стоянки утих. Я удивленно посмотрел по сторонам и обнаружил, что народ подобрался и все смотрят в мою сторону. Не понимая в чём дело, встал. Вперед вышла начальственная троица. Остановившись напротив, командир внимательно посмотрел мне в глаза и произнес короткую речь, указав широким жестом на свой поредевший эскадрон, на меня, напоследок стукнув себя кулаком в грудь.
Конечно ни слова понятно не было, но смысл ясен: предводитель благодарил меня за спасение жизни вверенного ему подразделения и своей собственной. Клялся в вечной дружбе и присягал на верность на веки вечные. Хотя в последнем было некоторое сомнение.
Наконец он подошел, снял со своей броньки кожаный шнурок с набранными на конце костяными колечками и вручил мне. Солдатики вокруг зашумели, бурно выражая своё одобрение. Похоже для них эта награда была чем-то нешуточным. Впечатлённый моментом, я принял шнурок и с достоинством поклонился.
Следом подошел шаман. Обниматься больше не лез, просто совершил заковыристый поклон, потом протянул ладонь, в которой лежал черный камень. У меня явственно всколыхнулось что-то в груди. Без сомнений, чувствовалась в этом камне какая-то сила. Нерешительно сжал камень в кулаке. Шаман подарил мне некий магический
Потом из толпы выбрался горнист. Проковылял поближе, достал плоский камешек, подозрительно правильной овальной формы и аккуратной дырочкой посередине, вручил. Похоже у них тут милая традиция при каждом торжественном случае доставать камень из-за пазухи. Снова раздались восторженные рычания.
Потом всё смешалось, откуда-то вынырнул мой денщик, которого я теперь называл Петька, сграбастал меня в охапку и довольно побулькивая потянул нас с горнистом к костру. Там мы отлично провели время, поедая отменно приготовленную кашу, запивая её слабеньким кислым пивком, рыча и подвывая в особо замечательные моменты. Настроение было таким благодушным, что я рычал и подвывал вместе с Петькой, горнистом и другим парнями, вызывая у них приступы гомерического булькания.
Поутру двинулись вниз по дороге и через два дня вышли из долины на широкое предгорье. Вокруг начались покосы, между которыми потянулась пыльная вертлявая грунтовка. Перекусы во время стоянок стали весьма скудными, потому что значительная часть провианта погибла вместе с заводными бычками.
На следующий день начались поля. То тут то там встречались сарайчики, сложенные из палок, соломы и глины. Уже вечерело, но командиры почему-то не разбивали лагерь, как это бывало обычно. Я подумал, что мы стремимся дойти до какого-то близкого места, в котором ночевать куда удобнее и оказался прав. Уже почти стемнело, когда за жидким перелеском показались огни. Это была маленькая деревенька, дворов на двадцать.
Против ожидания, наша команда в деревню входить не стала, а расположилась за околицей. Фуражиры живенько метнулись и привезли вполне приличной еды. На ужин был вкуснейший гуляш и пиво, пусть и не дотягивающее по качеству до того, которое я пробовал как-то раз в Бельгии, но вполне себе сравнимое с пойлом, которое продается в моём мире в любом минимаркете.
Едва забрезжил рассвет, как мы были уже в седле. У такой спешки наверняка была причина, поэтому я и не думал роптать. Тем более я, как жаворонок, никогда не переживал на счёт раннего подъема. Местность вокруг изменилась. Вдоль дороги потянулись леса. Через ручейки, которые перескакивала дорога, были переброшены простенькие деревянные мосточки.
Взяв довольно бодрый темп, по хорошей дороге за день мы отмахали весьма серьезный путь. Явно чувствовалось некое воодушевление в рядах соратников. Похоже на то, что мы в конце пути и мои новые друзья уже предвкушали весёлый отрыв в кабаке и доме терпимости после долгой командировки, густо приправленной такими бурными переживаниями.
Вдалеке показался небольшой городок. Никаких фортификаций вокруг. Просто большие деревянные ворота, на которых располагалась какая-то надпись. Наверняка что-то вроде «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен». Улочки шириной в две телеги, аккуратненькие домики, некоторые даже каменные. Лесенки, вывески, милые ставенки на окнах… ну прямо какой-то чудный провинциальный городок, где всё тихо, спокойно, благопристойно.