Из разноцветных миров

Чичилин Игорь

— Но все же, как мне обращаться к тебе?

— Не знаю, — безразлично произнесла она. — Как хочешь. Можешь сам придумать мне имя, — она улыбнулась. — Пожалуй, это будет интересно.

— Я подумаю, — сказал Ирв и осекся, понимая, что думать с ней — все равно что рассуждать вслух.

Она услышала это, и несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом рассмеялись.

— Ну и ну! — смеясь, покачал головой Ирв. — Ну и мир!

— Сегодня ты можешь остаться здесь, — потом сказала она. — Но только сегодня, когда никого

нет.

Ирв кивнул.

— Где ты будешь спать, — спросила она, — со мной или здесь, на диване?

— Я? М-мм…

— Понятно, — она улыбнулась. — Конечно, не очень хочется спать со спрутом в женском обличье.

— Нет, ты… — Ирв опустил взгляд. — Извини…

Она продолжала улыбаться.

— Ничего, — сказала она. — Ладно, герой, ложись здесь. Я принесу тебе подушку и одеяло.

— Подушку и одеяло? У вас есть подушки и одеяла? — удивился Ирв.

— А как ты думаешь, мы спим? На гвоздях? Или вверх ногами, прицепившись к потолку?

Они снова смеялись.

Потом Ирв остался один. Лежа на диване, он вспоминал все, что произошло с ним, думал обо всем. Потом уснул.

Утром свет разбудил его. Он открыл глаза. Незнакомая обстановка вокруг. Несколько секунд он думал, что засиделся у кого-то из друзей и остался ночевать здесь. Он хотел понять у кого, но тут вспомнил, где он на самом деле.

Разноцветные шелка, развешанные вокруг. Они заколыхались, и вошла она.

— Проснулся? — она была все в том же «его», придуманном им, облике.

— Да, — он откинул одеяло и сел, потирая глаза.

— В саду есть вода, — сказала она. — Там ты можешь умыться.

— А вы тоже… умываетесь? — спросонья спросил он.

— А ты думаешь, мы тут дикие звери, раз это другой мир для тебя? — в тон ему ответила она и улыбнулась.

— Нет, но… — он пожал плечами.

— Ладно, — сказала она. — Иди умывайся. Завтрак уже готов.

— Завтрак?

Он зевнул, потом встал и вышел за дверь.

В саду невиданные деревья. В саду невиданные цветы. Сад был полон цветов. Разных. Дорожки между ними. Беседка чуть в стороне. Рядом с домом был источник воды — каменный круг, в который вода лилась сверху из небольшого желоба. Ирв подошел и умылся, потом постоял немного, разглядывая неизвестные цветы и другие растения. Посмотрел на небо. Оно было таким, каким он увидел его впервые, темно-синим. Ирв подумал, что ночь здесь длится примерно столько же, сколько на Земле, но день гораздо длиннее. «Нужно спросить об этом», — отметил он про себя. Потом пошел обратно в дом.

Там уже завтрак был на столике с колесиками. «Ох уж этот столик», — подумал Ирв, вспомнив, как обманулся вчера, глядя на него.

— Это обычный столик, — сказала она. — Почти у всех есть такие.

— Он похож на наши земные, — ответил Ирв. — Из-за этого я вчера подумал, что ты…

— Я знаю, — она сделала приглашающий жест. — Садись, — и сама подошла и села за стол.

Ирв тоже сел напротив нее. Она взяла какой-то сосуд

и стала наливать из него в… чашки какой-то горячий напиток.

— Что это? — спросил Ирв.

Она задумалась на секунду.

— Можешь считать, что это чай. А то, что у меня в руках, вы назвали бы чайником.

— Да? А как на самом деле он называется?

— На самом деле… У него, конечно, есть название, но тебе сложно будет произнести его. Пожалуй, и мне в моем человеческом облике тоже. Я тут попробовала говорить на нашем языке, но это сложно — человеческие голосовые связки устроены совсем иначе. Наверное, ты никогда не сможешь полностью овладеть местным языком.

— Да?

— Да. И лучше тебе называть предметы по-своему. Так будет проще и освоиться, и запомнить.

Ирв кивнул.

— Как же мне разговаривать с местными жителями? — спросил он.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Некоторые слова ты, пожалуй, сможешь выговорить, но не все, далеко не все…

— Понятно, — почему-то Ирва не слишком расстроило это сообщение. Может быть, потому, что он все же надеялся вернуться домой, и пребывание здесь воспринимал как временную остановку. Туристу незачем учить местный язык. Н-да… Туристу, конечно…

— А это что? — Ирв показал на другие продукты, которые были на столе.

— Попробуй и узнаешь, — ответила она. — Они все безвредны для тебя, так что можешь есть смело.

— Откуда ты знаешь, что безвредны?

— Ну вчера же с тобой ничего не случилось, когда ты съел ужин.

— А что, могло что-то случиться?

— Конечно. Кто мог знать, как твой организм воспримет местную пищу.

— И ты давала мне ее, понимая, что это, может быть, яд для меня? — удивился Ирв.

— А что было делать? Ты бы так и так умер — либо от еды, либо от голода. Других продуктов здесь нет, и либо они годятся для тебя, либо не годятся.

— Вот как? — он возмущенно смотрел на нее. — Значит, провела эксперимент надо мной?

— А что было делать? — повторила она. — Ты ешь, а то все остынет.

— Ешь?! — Ирв был возмущен. Он поверил ей, доверился, а она…

Он сидел с минуту, размышляя об этом. Впрочем, действительно, что было делать? Она ведь помогла ему, и он должен быть благодарен ей. А этот эксперимент… Что ж, все правильно. Конечно, как могло быть иначе? Он вздохнул и стал есть.

— Ну вот, — улыбнулась она. — Так-то лучше.

Он тоже улыбнулся в ответ.

Некоторое время они молчали, потом он спросил:

— Сколько здесь длятся сутки? Я заметил, что день у вас гораздо длиннее ночи.

— Сколько?

Он снова улыбнулся.

— Ты говоришь, как пустынник.

— Да? Я просто думаю, как ответить тебе. Действительно, у нас день почти в три раза длиннее ночи. Но я не совсем понимаю, сколько это — ваш час или минута.

— Мы сели за стол примерно десять минут назад, — ответил Ирв. — Значит, шесть таких промежутков времени — это час.