Из рода Бурого Медведя. Том 1
Шрифт:
Глянув на мотоцикл, я вопросительно уставился на деда.
— Что, не нравиться? — с сомнением сказал Дед. — Для тебя же брал…
— Спасибо, — сказал я, что бы не обижать деда. — А как называется?
— «Дэвидсон», англосакский с Америки.
— И что, это для меня?
— Для тебя я мог купить дешёвый французкий без коляски, с тонкой рамой, тонкими колёсами, со слабеньким двигателем. А эта модель надёжная, на войне проверенная и престижный он, для нас с тобой. Мать с бабкой вряд ли буду водить. Будешь брать когда надо и я буду брать. Я вон уже книжку купил по ремонту
Он очень проворно оседлал мотоцикл, дернул рычаг зажигания и с трёх раз двигатель огласил округу своим тарахтеньем. Глушители их времени находились если не в начале, то ближе к середине и поэтому я ожидал что будет очень громко. Но двигатель работал намного тише чем ожидалось. Сзади за коляской стояла канистра с бензином зелёного цвета. Дед вручил мне каску и очки ,сказав покрепче застегнуть дублёнку.
— Куда едем?
— На окарину Петроградской области, В Кузнечное, потом на Ястребиное... Там уйдём в скалистый лес на три дня, там научу.
Ястребиное озеро! Я там бывал в походах давным-давно… в прошлой жизни ещё. Ощущения остались незабываемые. Дед вручил мне рюкзак и сказал что бы я его в коляске как-то пристроил. Пристроить его было нелегко, так как коляска на это не рассчитывалась. Но я как-то запихнул. Сзади на коляске вообще-то имелось нечто наподобие багажника, но туда были запихнуты несколько запасных камер от колёс и инструменты для ремонта.
Дед сел в седло. И прежде чем мы тронулись я спросил:
— Какая у него скорость?
— А?— дед повернулся в мою сторону явнее не слыша.
Тогда я прокричал:
— Какая у него максимальная скорость?!
— Без коляски сто пять километров в час, с коляской восемьдесят! –крикнул в ответ дед и дал газу. Мы тронулись.
Мы проехали в конец улицы и дед остановился. Заглушив мотор, он слез с мотоцикла, стянул шлем и прошёл до калитки. Громко постучал. И минут чрез пять ему открыл такой ж немолодой но крепкий старик как он сам. Они о чём-то коротко переговорили и дед вернулся назад.
— Пчёлкина оставлю за главного, — пояснил дед. — Пока мы будем ездить.
— За главного где?
— На «Вороньем холме», нашем небольшом селении, — сказал дед натягивая шлем.
— И что он сильный? — просил я. По правде мне всё было интересно и я плевав на подозрения пытался вызнать всё обо всём любыми способами.
— Не слабый, — ответил дед. — Мать у него из бояр, отец знатный витязь. Сам он владеет магией ядов. Может практически любого, даже самого сильного бойца утащить на тот свет перед смертью, как пчела когда кусает и умирает.
— Так фамилия Пчёлкин, это не спроста?
— Разумеется нет, редкий дар в и их многочисленном но слабом и небогатом роду. Странно что он полувитязь получил такой дар, — сказал дед и дёрнул стартер. Дальше, под звук встречного ветра и мотора, да ещё в касках, было трудно что-то услышать. Поэтому дальнейшие праздные разговоры исключались.
«Неужели прямо бедные», подумал я. Ведь аристократы же. Оказалось что бывший хозяин тела знал о Пчёлкине довольно много
Я узнал что разговоры об общей бедности его рода не преувеличение, что многие из рода Пчёлкина работают даже обычными рабочими, пусть и квалифицированными рабочими. Что в Петрограде и в окрестностях их около тысячи, да ещё по Руси столько же... всплыла и ещё какая-то мелкая информация касательно самого Пчёлкина. Но мне это показалось совершенно неважным…
Мы поехали. Чего только не попадалось в качестве дорожного покрытия. И мостовая из булыжников, и деревянный настил, и бетонная плитка и даже асфальт стал появляться. К тому времени даже грунтовые дороги почти до конца просохли. Шёл конец апреля, но температура всё ещё держалась ночью ниже нуля, а днём отметка градусника едва переваливала до плюс четырёх пяти.
Я приподнял очки и перегнулся за борт. Дорога резко проносилась под колёсами, которые стремительно разбивали надвое лужи и грязь. Навстречу дул холодный пронизывающий ветер с севера. А я ещё не хотел одевать зимнюю дублёнку. То и дело мы обгоняли автомобили и гужевой транспорт с лошадьми. Лошади ехали даже медленнее грузовиков к слову. Грузовиков встречалось мало. Я ехал и пытался оценить количество гужевого транспорта, относительно автомобилей и мотоциклов. В этом нелёгком деле мне мешался рюкзак, очки и ветрозащита спереди из клеёнки с брезентом. В итоге проехав город из конца в конец мне показалось что соотношение было сорок процентов гужевой и шестьдесят автомобили с мотоциклами. А ещё я видел в небе дирижабли…
Временами деду удавалось выжимать все восемьдесят, и даже восемьдесят пять километров в час, но чаще мы ехали конечно медленней. Скорость небольшая для машины, но на мотоцикле ты чувствуешь каждый лишний километр в час. Мы пересекли исторический центр, который очень походил на то к чему привык я в родном мире, и через час оказались на противоположной северной стороне города.
Остановились мы возле заправки. Это было небольшой здание-ангар из белого кирпича ,куда что бы заправиться следовало заехать внутрь. И уже там человек заливал тебе в бак бензин из канистры.
Я вылез из мотоцикла и мы стали ждать своей очереди. Впереди стояли ещё четыре машины и один мотоцикл. Заправка явно не страдала от отсутствия клиентов.
Я же, снял шлем, и теперь стоял и переживал после поездочные ощущения. От ветра возникло такое состояние, словно пока ехал нагрелся и теперь остывал. Тело будто ещё гудело после поездки.
Пока мы стояли я сообщил деду, что он больно профессионально водит мотоцикл.
— Откуда опыт вождения? Ты же мотоцикл вчера купил…
— У нас такие Дэвидсоны на войне были, — пояснил дед. — Англосаксы нам их поставляли в рамках военной помощи. Жалко что единицы дожили до конца. Хорошая машина. Как сейчас помню: надо проскочить мне, ставлю щит и знаю что при той огневой мощи которую тевтонцы способны выдать, я щит максимум пять секунд продержу. И вот тогда скорость в сто километров самое то, едва-едва успевал… Но успевал!