Из рода Бурого Медведя. Том 2
Шрифт:
Но Семён закричал в трубку:
— Шеф! Шеф, постойте!
— Да.
— Возьмите тогда с собой всю охрану!
Кадетский помолчал, потом сказал.
— Хорошо я распоряжусь, что бы часть охраны встретила менян на трассе. Сейчас у меня срочные дела в городе.
Вечно срочные дела. Он летел в центр, что бы приобрести кусок земли в пределах города. Нужно было договариваться лично. И это его бесило.
Когда Кадетский приехал на картонную фабрику… то охнул! Он долго матерился разглядывая сгоревшие руины его предприятия, которые ещё дымились. По разбросанным кускам жестяной крыши, по кускам бетона, кирпича и человеческой плоти
К нему подошёл Семён Шестаков начальник охраны треста. С ним было два провидца целителя крысолюда.
Вокруг бродили отменно вооружённые боевики треста. Десять тактических групп с кристаллами и штурмовая рота с огромным количеством гранатометов, пулемётов и другими видами тяжёлого вооружения. Возбуждённые, накачанные стимуляторами готовые, ждущие врага. Но враг ушёл и не собирался приходить уже, сделав соё чёрное дело.
— Кто это сделал Семён? — спросил Кадетский ступая в лакированных туфлях, по сырой обожженной земле. Пахло бензином. Кадетский подумал про людей, трупы которых лежали здесь повсюду. Он надеялся что их сперва убили… а потом запалил и взорвали завод.
— Волки, — сказал Семён. — Мы успели завалить нескольких из них. Не знаю зачем они тут остались…
Специально может, подумал Кадетский.
— Чьи татуировки?— спросил Кадетский.
— Срезаны…
— По лицу можно опознать…
— Нельзя, даже если их рожи есть в картотеке. Как только мы заявились они все и обратились антропоморфами… пришлось их убить.
Кадетский помолчал и сказал:
— У нас два варианта это либо Серого волка либо Мохнатого, с другими волками я не веду никакой войны.
— Но два года назад, мы вели войну с одним кланом, — заметил Семён Шестаков. Ох, Семён помнил этого противника, это было первое лобовое столкновение где Трест научился справляться с волками. Тогда Клан Кровожадного Волка понёс немалые потери. Боевики треста дрались как бесноватые, не на жизнь а на смерть. Многие тогда погибли, но Трест взяли их семьи на обеспечение до совершеннолетия детей плюс два года на непредвиденные обстоятельства. Тогда Второй оружейный Трест зарабатывал репутацию и среди всех этих кланов родов как сильный противник которого так просто не убрать и среди обычных людей, работающих на трест — теперь они знали что если погибнут то их семьи будут защищены.
Кадетский стоял и обдумывал слова Семёна. Ну могли-то могли, но вот два года терпеть для волка… и это могли в принципе. Но почему-то Кадетский думал что не они это.
— Слушай а могли этих волков нанять? Как наёмников? Ведь мне по телефону казали что это люди, не волки, — задумчиво сказал Кадетский.
Начальник охраны тут же предложил:
— А если запросить… через взятку у полиции численность волков и что бы они проверили…
Кадетский нервно засмеялся:
— Да кто ж тебе даст это сделать! Семён ты как ребёнок… а если даже сделаешь, ты думаешь у всех волчьих кланов номинальная численность соответствует фактической? Ха! И ещё раз ха! Если клан большой они легко могли вырастить пятьдесят особей на акцию, подготовить.
— Ну не знаю шеф, — возразил Семён. — Они растут быстро, спору нет, но всё таки не по часам.
— Не по часам, это ясно. Но резерв на такие
Ещё немного побродив и прикинув сколько будет стоить восстановление, Кадетский удалился, наказав Семёну затеять расследование кто это сотворил.
Пока Кадетский ехал в машине обратно то думал: как там Прохор в командировке интересно. Архивы, архивы… как бы опять не запил. После убийств ребёнка тот стал сам не свой. Кадетский очень боялся потерять своего первого наёмника, самого доверенного человека. Тот знал очень много и сейчас натаскивать нового человека… когда он взял Прохора, его трестовая империя не была такой обширной и он мог выбирать из приемников, понять кому можно доверится, кто упорный и исполнительный, а кто боле менее с головой. Но сейчас это будет сложней, чёрт возьми!
Кадетский ударил по креслу в машины. На него покосился один из стихийников. «Ну чего ты косишься?», — зло подумал Кадетский. — «Не видел как люди что ли злятся».
Прохор шёл по старому городу Владимиру. Архивы дали ему кое какую зацепку и надо ехать обратно завтра. Дожди не отпускали эти места, что при температур в плюс два три градуса было особенно мерзко. Он не любил это время года, позднюю очень. Хлебнул из фляжки дорого коньяка Курвазье c качеством сырья «Xo» — смесь коньяков вплоть до столетней выдержки. Это было для душевного подогрева что бы не напиться. Шеф дал ему в командировку этот дорогой коньяк и сказал что бы он Прохор растянул его до приезда домой и больше ничего не пил. И Прохор тянул, все пять дней, осталось буквально грамм сто. Но теперь дело сделано и он почти дома…
А что бы напиться он нашёл кабак, с дешёвым пойлом, хорошими проститутками и приличной жратвой. Но сперва следовало отнести сумку с добытыми документами в дорогой гостиничный номер. Он мог бы снять подешевле, но тогда документы которые он так усердно нарыл, могли бы кануть в лету. И вроде бы воры не лютовали в славном городе Владимире, но кто его знает. Оставив там портфель, он взял с собой лишь магический камни защиты, усиления физических способностей заодно, пистолет с глушителем сунул в кобуру под куртку. А ещё нож, следовало быть всегда на чеку. На самом деле ему казалось что его кто-то преследует. Но он гнал эту мысль от себя как мог…
Когда он добрался до кабака «Абсент», стемнело. Внутри играл пианино, танцовщицы кабаре. Прохор сел за стол и заказал себе большой кусок телячьего мяса и два литра вина крепостью в пятнадцать градусов .
— Так не положено же с, — сказал дохлый официант с козлиной бородкой. — Закон-с запрещает. Могём принести только четыре процента вино. А в номер, если хотите при общении с женщинами можно чего и покрепче…
— А с женщинами, что общение тоже по закону, — скривился Прохор.
Официант сморщился.
— Ладно, чёрт с тобой… давай ту блондинку с красной розочкой, -сказал Прохор.
— Которая на сцене? — удивился официант.
— Да, — сказал Прохор. — Деньги есть у меня! Сколько надо? Пятьдесят, сто? Больше?
Прохор сунул ему руку пятьдесят рублей и сказал.
— Хочу её!
Официант поклонился и сказал:
— Я очень постараюсь господин.
Наевшись от пуза и обпившись низко алкогольным вином, Прохор стал забываться. Особенно память ему отказывала в том что он застрелил невинного ребёнка и его мать. И вроде казалось, что сделал это уже не он. А если и он то во сне. Довольный Прохор двинулся на третий этаж в номер, где должна появиться его танцовщика. Блондинка была хорошо и фигура и на лицо…