Из рук врага
Шрифт:
— Ты же сам план утверждал!
— Да, я утверждал план… И всё! Дальше — больше. Что ты сделал с нашими женщинами? О, еда растёт на ветках в сыром виде, пол из живого дерева сам впитывает воду и грязь, только смести веничком за пять минут! «Регулировка света и микроклимата» — это вообще из серии «с жиру беситься»! Когда я сказал, что надо занять женщин, пока они от скуки не начали выдумывать развлечения себе сами, я вовсе не имел в виду, что надо устроить с ними «собеседование о роли граждан в Республике Арк». Как я жалею, что тогда напился и поддержал твою дурацкую идею! И что в итоге? Теперь моя Жаза целыми днями пропадает в керамической мастерской:
— Я предложил говорить «модельер», это лексически ближе…
— Великий Бог! Да чтоб оторвался мой проклятый язык, когда я о дворе империи согласился рассказать! Я и был-то в столице только один раз, на награждении после Второй Северной кампании! И мой дом завален лоскутами, нетканым полотном и «неудачными экспериментами»… На хрена вот это всё, когда есть давно проверенный фасон: рубаха и штаны?! А у жён — юбка да кофта! А уж то непотребство, что Лайла Марсова нарисовала недавно…
— Ты же сам сказал: им скучно было. Творчество — это важно.
Я решил умолчать об источнике «непотребства»: под настроение рассказал Лиме и Эль о нижнем белье, думал, эльфийка вспомнит что-то по ассоциации. Но эффект вышел несколько другим. Ослеплённая девушка, в отличие от других, почти ничего не могла делать руками, хотя горшки на том же гончарном круге у неё уже получались. Потому я объяснил Лиме необходимость творческого подхода к уже изученному и недавно заметил, что другие представительницы слабого пола на острове уже стали обращаться к ней как к этакой справочной и передаточному звену: молчаливую и «чужую» Эль они побаивались до сих пор и передавали свои вопросы через «свою». Разумеется, всё это по размаху идей и наивности больше напоминало кружок младшеклассников в детском лагере на курорте, но постепенно посуда из нелепых кривобоких поделок превращалась в настоящую, пригодную к использованию утварь, а одежда — в наряды.
— Но пока я не вижу безумия. Просто представь, что ты живёшь в богатом доме, и еду и одежду тебе приносят слуги. Чем плохо? Не о такой ли жизни ты, по твоим же словам, мечтал? Или мне нужно придумать занятие и для тебя, Рокс?
— Таскать морских ежей или разводить гигантских свиней по методу Марсо, скармливая тварям рационные ягоды и орехи Рух на сумму казны небольшого султаната на год ежедневно? О, благодарю покорно! Нет, я хочу сказать… Алессо, тебе в детстве не рассказывали сказки о волшебном королевстве?
— Что? При чём тут… Ну, допустим. Напомни, пожалуйста.
— А при том, что наш остров — вылитое такое королевство! Сначала путник-дурак туда попадает и радуется. «Еды сколько влезет, богатые одежды растут на деревьях, несметные сокровища вокруг»… Похоже, верно? А потом в какой-то момент делает что-то не то или просто засыпает, как тысячи раз до того… И раз — просыпается старый, больной, нищий и в пустыне!
— Хм… — Рассказанная история неожиданно заставила меня задуматься. — А в сказке есть «умный» странник, который проходит через сад, находит себе девушку, строит дом, пашет поля и однажды старый и больной выходит на крыльцо и видит, что его сыновья и внуки возделывают это всё сами, без его помощи?
— Ты хочешь сказать, что не слышал этой сказки, а просто угадал? — скептически нахмурился Стерх.
— И да и нет. Иногда мне кажется, что эти сказочки придумывают специально обученные
— Враньё?
— Разумеется. Ты же видел придворных. Они, хочешь сказать, вкалывают в своих «садах»? Да щас! Всё отличие их от твоей сказки — что они родились в «волшебном саду», а не пришлые. И часто ли у них что-то «пропадает»? А вот пашущий крестьянин может в момент лишиться дома, земли и детей с внуками, когда вот такие благородные «изволят воевать за интересы страны». Ну и кто тогда «умный путник»?
— Ты опять поставил всё с ног на голову. — Настроение отставного лейтенанта окончательно упало. Было видно — спорить он больше не хочет.
— Нет, я поставил с головы на ноги, — теперь уже улыбнулся я. — И если ты попытаешься вспомнить разговоры за республику, господин министр, то мы как раз и говорили о равенстве перед законом и свободах. «Пока есть борьба за ресурсы, никакого равенства не будет» — это твои слова, помнишь? Потому мы и выращиваем дома, и превратили остров в «волшебный сад». А то, что ты считаешь, что мы не работаем… Давай я тебе кое-что покажу.
…Микроскоп, стоящий в лаборатории, выглядел монструозно — всё-таки соорудить что-то из линз, вытащенных из трёх подзорных труб, у меня получилось. Но я провёл в дом-лабораторию Мору Рокса не ради микроскопа. За строением были экспериментальные посадки, именно они и были целью. Невысокие деревца, обычные и с разными аномалиями в кроне, листьях и ветвях росли под защитой стены вулканического кратера — мы перенесли часть самых ценных растений и вещей в древнюю каменную чашу и организовали там что-то вроде крепости «на крайний случай».
— Смотри. — Я кивнул эльфийке, и та заставила все деревца склонить стволы в поклоне. Все, кроме одного.
— И что?
— Видишь несклонённое дерево?
— Ну.
— Оно не склонилось не потому, что Эль не приказала. Это деревце её не послушалось. И никого не послушается. Мы разобрались, точнее, нашли и смогли сломать «механизм» подчинения измененной флоры эльфам. Но это деревце всё ещё может использовать энергию Солнца для быстрого роста и движений. Получилось это сделать благодаря яду одной рыбы, выловленной Охотником, и нашим трофеям с «Тюленя». Яд остановил деление клетки, и мы смогли уничтожить участок с нужной информацией на хромосоме с помощью… Извини, неважно. Я сначала хотел сделать так, чтобы растения слушали ещё человеческих магов, и посчитал результат неудачей. Но после твоей сказки вдруг понял: это именно то, что нужно! Надо только разобраться, как отдавать команды без магии, и заменить модифицированными таким образом растениями всю нашу флору на острове! И ни один залётный эльф не отберёт у нас наш сад!
44
— Ну, как там? Ещё не разобрались? — с надеждой спросил меня лежащий в специально сформированном для него ложе Плуг.
Рядом, как обычно, обнаружилась красавица Лайла, его жена, наш островной художник. Она была на шестом месяце беременности, своим цветущим видом доказывая превосходство эльфийских фитотехнологий в области медицины — несмотря на сквозную колотую рану брюшной полости, перебитый позвоночник и прочие «радости», сейчас женщина была совершенно здорова. Даже более чем здорова: вокруг любимого мужчины она вилась, как пчела вокруг цветка, чем, подозреваю, Марсо только больше доставала. Но Грегори терпел, принимая ухаживания с довольным лицом: когда надо, фермер был отличным дипломатом.