Из ряда вон
Шрифт:
Это был тот самый клуб, который открыл Рудольф Вестингауз, уволившись из администрации Дезерета. Под рифлеными подошвами сабатонов бронескафа хрупало битое стекло, фонари гасли у парня за спиной, слышался металлический скрежет и лязганье.
— Ну здравствуй, Гай! — раздался хриплый голос.
На свет вышла огромная металлическая фигура.
— Рудольф?
– удивленно выдавил из себя парень.
— Не похож, да?
Бочкообразное туловище, массивные, по-птичьи изогнутые ноги, пара верхних манипуляторов, намек на голову в виде прозрачной нашлепки, из которой глядело высохшее лицо Рудольфа, который будто постарел лет на пятьдесят.
— Это замечательное устройство — по сути передвижная медицинская капсула, инкубатор. Я уже мертв, от меня осталась голова и изломанный позвоночник… Мне нечего терять…
— Руди, какого хрена с тобой
— На Дюплесси был очередной скафандр. Я больше года — овощ, Гай. Меня убили конфедераты, меня — и Джессику. А я убил Конфедерацию руками ее же детей! — он явно гордился собой.
— Я так понимаю, прежде чем убить еще и меня — ты всё-таки хочешь сыграть роль злодея из мультиков и поведать мне о своих ужасных деяниях? Тогда можно я присяду вот сюда, на это парапет?
— Да-да, не стесняйся, — царский взмах манипулятора выглядел довольно комично. — Приготовься слушать.
Рудольф вещал самозабвенно. Ему явно не хватало свободных ушей и возможности выговориться. Еще бы — последние месяцы он провел в компании железяк, деревяшек и малолетних геймеров, проводящих время в виртуальном бреду.
Его хриплый голос поведал Гаю о тяжкой судьбе сына торговца-бизнесмена, который вечно пропадал и дома его практически никогда не было. Старый Вестингауз даже пропустил похороны собственной жены, занимаясь поставками электроники с Сайонары на Сарасвати. Хоронить мать пришлось двенадцатилетнему Руди — и это он запомнил надолго. Уже потом, отучившись в колледже и оказавшись на Дезерете, он обратил внимание на таких же как сам, брошенных подростков, отцы и матери которых вершили правосудие Конфедерации или обеспечивали безопасность человечества на задворках галактики. А их сыновья и дочери проводили время на станции, в коридорах и комнатах с искусственным светом, лишенные родительского тепла и заботы. И он решил дать им возможность вернуть родителей домой — разрушить Конфедерацию и спустить стальные мундиры с небес на землю, на поверхность планет, где они могли бы жить, не оставляя своих чад в руках строгих воспитателей военных интернатов. Встреча с Джессикой и Гаем была для него судьбоносной — он сумел через родню невесты занять денег и, зная о будущем эффекте от заявления по открытию Ярра, выгодно вложился в акции Центавра и договорился о поставках оборудования и материалов для освоения орбиты и планеты.
А потом — создал «Мир грез» — виртуальный центр, где подросткам платили деньги за то, что они играли в игры. Обычно всё было наоборот — за пользование вирт-капсулой приходилось выложить кругленькую сумму, но «Мир грез» приглашал их на должность тестировщиков и имел возможность отбирать кандидатов… Это были настоящие гении от гейм-индустрии, сотни подростков с удивительными способностями. Им нужен был только подходящий инструмент — и Джессика Мёбиус предоставила его. Узнав о том, что есть возможность расшатать основы Конфедерации, ее родня тряхнула мошной, подняла связи — и выгребла огромные хранилища корпорантов Дюплесси, которые до этого находились на консервации. Самосбор, гигантские мехи, боевые роботы — мертвый груз, которым некому было пользоваться обрел своих командиров. Поставки оборудования с Пангеи для эффективной дальней связи и станционарные гипер-ускорители с Паллады дали возможность атаковать самые отдаленные миры. И детишки с удовольствием рубились на дальних планетах, разрушали города и стирали целые армии, порой стреляя в собственных отцов и матерей, и зарабатывая при этом бонусы, которые можно было перевести в реальные деньги. Родители были только рады — увлечение ребенка приносит доходы, да и звучит солидно — тестировщик виртуальных программ. Четыре часа в день — не больше и не меньше, как положено по законодательству…
Война набирала обороты. Родители все меньше времени проводили на Дезерете — и всё больше на полях сражений, уничтожая мехов и штурмуя базы, атакуя войска собственных детей. И всё меньше было контроля за соблюдением законов. И всё больше денег капало в карманы Рудольфа и Мёбиусов — ведь только они знали, какой мир будет атакован следующим. Контрабанда, торговля военными технологиями и оружием, поставки продовольствия и транспортные услуги по эвакуации населения — это было золотое дно!
А потом — случилось несчастье. Один из визитов к Мёбиусам в фавелу Галиада окончился трагедией — барадиевая бомба под днищем атмосферного челнока снесла Джессике полчерепа, а Рудольфу — нижнюю часть тела. Младший Вестингауз получил еще и множественные внутренние травмы, ожоги чуть ли не 90% всей оставшейся кожи… Дело было на Либерти — и Рудольфа спасли. И не такие человеческие ошметки там
А дети в капсулах — это те самые ребятишки, родители и близкие которых погибли в боях. На них плюнули во время бегства элиты Конфедерации с Дезерета. Это было именно бегство — красивые слова о Протекторате и смене вектора развития, и подобающем месте Сената в жизни освоенного космоса — это были только пустые пропагандистские нарративы. Один сумасшедший клерк из администрации, преступный клан и несколько сотен геймеров выбили почву из под глиняных ног колосса, который держал в страхе весь освоенный космос… Сенат поставил свое благополучие выше идеалов — они могли продолжить сражаться, продолжить борьбу за свои идеалы — отстоять Дезерет в конце концов! Но идея о межпланетном государстве вместо космической жандармерии зрела в умах генералов и адмиралов достаточно давно — и Рудольф послужил тем самым камешком, который сдвинул лавину с места.
— Что это за мир, который рухнул усилиями одного клерка, которому не хватило отцовского внимания, а? Вот что я тебя спрашиваю, Гай! Вот что я спрашиваю… Что за дерьмовый мир? — размахивал манипуляторами Руди.
— Ты всё сказал? — на коленях у Кормака лежал тяп-ляп, заряженный кумулятивной гранатой.
— Ну… Да.
— Теперь смотри. У тебя есть выбор — лечь в криокапсулу или сдохнуть прямо здесь. Ты ведь проиграл — мы не станем взрывать реактор, но системы ПКО уже отключены, твои роботы — перебиты, деревяшки — сожжены…
— Да-а-а, твои эстоки — лютые звери. Но я не понимаю почему ты так уверен, что я не приму бой?
— Да потому что у тебя на спине сидит пангейский робот-нянька, и колупается в предохранительном клапане, дурень. Он откусит кусок металлопластика и жижа вытечет, и твоя гидравлика придет в негодность — а потом я пальну тебе в морду кумулятивной гранатой.
— Фак, — сказал Рудольф.
— Глупо и нелепо, да? Точно так же, как ты уделал меня на Дюплесси — я ведь купился тогда на твои костюмчики из сектора Чайниш. А сейчас ты забыл про Мича. Дерьмо случается! Не получится у меня выстрела «как бы из последних сил». Но речь твоя была довольно подходящей для главного злодея, что уж тут… Подростковая травма, конфликт отцов и детей, крушение мира… Мир не рухнул Руди. Всем похрен! На Абеляре продолжают срать бизоны, на Порто-Россо начало бродить молодое вино, а на Нойшванштайне провели очередной парад ваффенюгенда. Всем насрать, понимаешь? Из десятков миллиардов людей в космосе побывало дай Бог чтоб двести миллионов! Двести миллионов! Это даже не пресловутые три процента! Да у Великого Макаронного Монстра больше адептов, чем в освоенном космосе тех, кто хоть раз пользовался гиперприводом. Остынь, Рудольф, и полезай в криокапсулу.
— Ты позаботишься о детях? — спросил Руди грустно. — Ты же принял медвежат на Ярре? А эти ребята чем хуже? Они действительно очень талантливые…
Всё-таки он не был настоящей скотиной, этот Рудольф Вестингауз. Хотя и угробил миллионы людей.
— Конечно позабочусь. Можешь не сомневаться.
Правый манипулятор вдруг защелкал, механизмы задвигались, преобразуя захваты в нечто угрожающего размера с огромным дулом. Плазмомет! Гай напрягся, но вставать с парапета не стал.
— Пока, Гай! — сказал Руди и выстрелил себе в башку сгустком плазмы.
— Сказочный идиот! — сказал Кормак, отряхиваясь от потоков жижы, которая выплеснулась при взрыве инкубатора. — И как его только из больницы выпустили?
Мич догрызал пробку от предохранительного клапана, сидя на потолке, и шевелил ушами.
— Пойдем спасать малюточек, дружище,- свистнул Гай. — Мы, в общем-то, за этим сюда и прибыли.
Глава 24, в которой геополитика снова дает о себе знать
Панели из натурального дуба, бархатные красные кресла, возвышение президиума, уходящие ввысь амфитеатром ярусы… Некогда к этому залу было приковано внимание десятков миров, здесь решались важнейшие вопросы сектора Атлантик, тут заседали самые влиятельные люди…