Из сборника «Бред безумца» 1918г.

Leacock Stephen Butler

Он сердечно поздоровался с нами.

– Пойдемте, посмотрим моих свиней, – сказал он.

– Нам, собственно, хотелось задать вам несколько вопросов по поводу ваших книг, – начали, было, мы, шагая по дорожке.

– Сначала посмотрим свиней, – сказал он.– А вы не занимаетесь свиноводством?

Во время наших интервью мы всегда стремимся быть специалистами по всем вопросам, волнующим нашего собеседника, но тут нам пришлось сознаться, что в свиноводстве мы смыслим не слишком много.

– Так, может быть, вы что-нибудь смыслите

в собаководстве? – спросил Великий писатель.

– К сожалению, нет, – ответили мы.

– А как насчет пчеловодства? – спросил он.

– Вот это нам знакомо, – ответили мы (как-то раз нас покусали пчелы).

– В таком случае давайте пройдем прямо к ульям, – предложил он.

Мы уверили его, что предпочли бы посетить ульи несколько позже.

– Тогда идемте в хлев, – сказал Великий писатель. И добавил:– Вероятно, вы плохо представляете себе, как выращивают молодняк.

Мы покраснели. Мы ясно увидели перед собой пять детских головок, склонившихся над столом, – пять детских головок, ради которых– чтобы заработать им на хлеб – мы и взялись за эти интервью.

– Вы правы, – сказали мы.– Мы плохо представляем себе, как выращивают молодняк.

– Ну что? – спросил Великий писатель, когда мы до брались до места назначения.– Нравится вам этот хлев?

– Очень, – ответили мы.

– Я поставил здесь новый сток, выложенный кафелем. По собственным чертежам. Вы заметили, какая тут чистота? Все благодаря стоку.

Признаться мы этого не заметили.

– Боюсь, – сказал Писатель, – что свиньи еще спят.

Мы попросили его ни в коем случае не будить их. Он сказал, что сейчас откроет маленькую боковую дверку, чтобы мы могли пролезть в хлев на четвереньках. Но мы постарались убедить его, что у нас нет ни малейшего желания нарушать покой этих зверушек.

– Нам бы очень хотелось, – сказали мы, – услышать от вас хоть что-нибудь о методах вашей работы – о том, как вы пишете романы.

Последнюю фразу мы произнесли с необыкновенной горячностью. Дело в том, что, помимо прямой цели нашего интервью, у нас была еще и другая цель – нам страшно хотелось узнать, как пишутся романы. Если бы нам удалось ознакомиться с этим процессом, пожалуй, мы сели бы за роман и сами.

– Сначала взгляните на моих быков, – сказал Писатель.– Вот здесь, в этом загоне стоит пара бычков, которые непременно вам понравятся.

Мы нисколько в этом не сомневались.

Он подвел нас к низенькой зеленой ограде. Два свирепых животных стояли за ней и жевали зерно. Не переставая жевать, они выкатили на нас свои круглые глаза.

– Ну что, разве они невеликолепны? – спросил он.

Мы ответили, что это великолепные быки, что именно такими мы и представляли себе лучших быков на свете.

– Не хотите ли войти в загон? – предложил Писатель, открывая дверку.

Мы попятились. К чему тревожить этих животных? Великий писатель заметил наши колебания.

– Не

бойтесь, – сказал он. – Они вряд ли тронут вас. Я каждое утро без малейших опасений посылаю к ним моего работника.

Мы с восхищением взглянули на Знаменитого писателя. Нам стало ясно, что, подобно другим писателям, актерам и даже мыслителям нашего времени, этот человек прекраснодушен и правдив, как сама природа.

Но все же мы покачали головой.

– Быки, – пояснили мы Великому писателю, – это не та область, исследованием которой мы намерены заняться. Нам желательно узнать кое-что о методах вашей работы.

– О методах моей работы? – переспросил он, от ходя вместе с нами от загона. – Да, по правде сказать, я и сам не знаю, есть ли у меня какие-нибудь методы.

– Какой план или метод применяете вы, – повторили мы, вынимая блокноты и карандаши, – когда начинаете новый роман?

– Как правило, – сказал Писатель, – я прихожу сюда и сижу в хлеву до тех пор, пока не нахожу нужных мне героев.

– И долго вы здесь сидите? – спросили мы.

– Не особенно. Как правило, спокойно посидев пол часика среди свиней, я нащупываю хотя бы одного своего героя– главного.

– А что вы делаете потом?

– Ну, а потом я обычно закуриваю трубку и отправляюсь на пчельник за сюжетом.

– И вы находите его?

– Неизменно. Потом, сделав кое-какие заметки, я беру своих лаек и отправляюсь с ними на прогулку, миль этак за десять, после чего спешу домой, чтобы успеть обойти все стойла и повозиться с бычками.

Мы вздохнули. Увы! Писание романов представлялось нам теперь еще более недосягаемой мечтой, чем когда бы, то ни было прежде.

– Должно быть, в вашем хозяйстве есть и козел? – спросили мы.

– Ну, еще бы! Превосходный экземпляр. Не хотите ли взглянуть?

Мы покачали головой. Очевидно, разочарование отразилось на наших лицах. Вечная история. Мы чувствовали, что метод, с помощью которого писались знаменитые современные романы – при участии козлов, собак, свиней и молодых быков, – был вполне правилен и даже полезен для здоровья их авторов. Но мы чувствовали также, что он, этот метод, не для нас.

Мы позволили себе задать еще один вопрос.

– В котором часу вы встаете?– спросили мы.

– Между четырьмя и пятью, – ответил Писатель.

– И, конечно, сразу идете купаться – и летом и зимой?

– Конечно.

– И, должно быть, – сказали мы с плохо скрываемой горечью, – вы предпочитаете, чтобы слой льда был как можно толще?

– О, разумеется.

Мы умолкли. Мы давно уже уяснили себе причину наших жизненных неудач, но было больно лишний раз убедиться в собственной неполноценности. Этот «ледяной» вопрос стоял на нашем пути уже сорок семь лет.