Из стали и пламени
Шрифт:
Над драконьей площадкой звучал смех. Дети носились друг за другом, кидались снежками. Кто-то лениво отстреливался с качелей, другие прятались за лавками. Двое мальчишек вскарабкались почти на верхушку сферы и, дразнясь, махали руками. С хохотом уворачивались от снежков и снова принимались дразниться.
Ноги сами понесли меня на площадку. Захотелось присоединиться к игре. Рассмеяться так же задорно, слепить липкий шарик и бросить его вон в того задиру на сфере. Словно спрячься я среди детей – и получится спрятаться
Однако стоило мне приблизиться, дети замерли. Все как один вскинули на меня напряженные взгляды, а едва я подошла еще ближе, закричали:
– Чудовище!
– Чудовище!
– Чудовище!
Я рывком крутанулась. Убедилась, что за спиной у меня никого нет, и снова повернулась к площадке. Дети убегали. Те, что постарше, похватали маленьких и спешно уносили ноги. Некоторые оборачивались на бегу.
Я застыла, будто примерзнув к месту. Даже когда площадка опустела не сразу смогла пошевелиться. Лишь когда стало так тихо, что шум ветра вдруг показался оглушающим, я вынырнула из оцепенения. Нетвердой походкой дошла до ближайшей лавки, села. Невидящим взглядом уставилась на сферу, вокруг которой совсем недавно кипела снежная битва.
Чудовище.
В Ордене нас называют защитниками. В городах и деревнях, избавленных от драконов, нас называют спасителями. В битвах мы охотники. А для драконов мы… чудовища?
Налетевший порыв ветра поднял снежную крошку, кинул ее мне в лицо, заставил зажмуриться. Слух уловил хлопки крыльев, звучащие все ближе. Приставив козырьком ладонь ко лбу, я посмотрела на плоский уступ. Увидела кроваво-алого дракона и вспышку пламени, в котором он обратился человеком.
Рроак пересек площадку, опустился на лавку рядом со мной.
– Ты всех распугала, – заметил он с улыбкой. Но тут же нахмурился, вглядевшись в мое лицо. – В чем дело?
– Мы для вас чудовища?
– Да. Как и мы для вас.
– Но ведь…
Я закусила губу, не договорив.
Но ведь у меня не было дурных намерений.
Неважно. Все это неважно. Ни то, что я не желала детям зла. Ни то, что просто хотела разделить с ними веселье. Они увидели чудовище – и сбежали. Человеческая ребятня поступила бы так же.
Будто подслушав мои мысли, Рроак сказал:
– Мы не выясняем причин, почему столкнулись. Если дракон и человек встречаются, они либо бегут друг от друга, либо бьются насмерть.
– Вы тоже убегаете?
– Конечно. Не в каждую битву нужно вступать. Не каждый готов биться. Но бывает, что выбора не остается.
Под выразительным взглядом Рроака я смутилась. Да, когда встретились на перевале, мы схлестнулись именно из-за меня. И я же отказалась отступать – упрямо билась до последнего.
– Первое рождение? – сухо уточнил он.
Я кивнула. На душе вдруг стало гадко.
– Смерть
Холодная ирония и колючий взгляд Рроака пробрали до костей. Я невольно передернула плечами и отвернулась. На несколько минут мы замолчали, потом Рроак снова заговорил:
– Пообещай мне одну вещь, Кинара.
– Какую?
Повернувшись, я встретила его серьезный взгляд.
– Что никогда больше не приблизишься к нашим детям. Чувствовать себя чудовищем неприятно – я знаю, уж поверь. Но, пожалуйста, не пытайся быть для них хорошей.
– Почему?
– Ты убьешь их этим. Они должны научиться держаться от людей подальше. Иначе рано или поздно твой брат или сестра проткнет их сердце дайгенором. А может, даже ты сама.
И хотя Рроак говорил о сердцах драконов, мое на секунду престало биться.
Глава 5
Я возвращалась в дом Рроака, плутая по узким улочкам. Заблудиться не боялась – башни чертога можно разглядеть почти из любого уголка Северных Гнезд. А уж от него дорогу я найду!
Погода портилась. Порывы ветра становились все сильнее и резче, мелкая порошка норовила броситься в глаза снежной пылью. Горы ощетинились. И, подобно им, ощетинилась я. На сердце было неспокойно. Я не хотела думать над словами Рроака, но просто не могла выкинуть их из головы. Перед глазами до сих пор стоит картина игровой площадки, в ушах звучит радостный гомон.
Дети драконов, дети людей – так ли они отличаются? И те и другие растут с одинаковыми страхами, учатся ненавидеть противника, даже не понимая причин. Можно ли это изменить? Или мы обречены бегать по замкнутому кругу до скончания времен?
Налетевший порыв ветра ударил в лицо, взметнул мои косы. Я остановилась и хмуро уставилась на башни чертога, виднеющиеся невдалеке.
Суд парящих наверняка проходит там. Интересно, какое наказание ждет Берготта? И за что? Положа руку на сердце, я согласна с Гррахарой: Берготт не сделал ничего плохого. Он поступил так, как поступил бы любой, окажись в его доме враг. Хотя нет. Берготт был со мной мягок: решил отнести к перевалу, а не убить. Охотники бы такого милосердия не проявили. Уж точно не к дракону.
Я должна поговорить с Рроаком. Нужно выяснить, почему он решил наказать брата. Уверена, есть причина. Из-за чужаков своих не судят.
Решив так, я продолжила путь. Двигалась теперь быстро, твердо. Спину держала прямо. И даже настороженные взгляды драконов не беспокоили.
Я миновала два моста и свернула на небольшую улочку, по которой, если не ошибаюсь, можно быстрее добраться к дому Рроака. Однако не успела я сделать и дюжины шагов, как вдруг меня с силой дернули и впечатали спиной в каменную стену.