Из тени и тишины
Шрифт:
Две стихии воевали во мне, каждая хотела контроль. Но я был главнее. Всегда так было.
Лирике все еще нужно было сосредотачиваться на стихиях в себе и учиться управлять ими, а я всегда знал, кем был. Эти силы были у меня всю жизнь. Меня заставили учиться управлять Огнем в моих венах — эта стихия была самой сложной. Я находил силу в себе и питал ее. Я научил Лирику тому, чему мог, помогал ей управлять своими стихиями. Хотя бы пытался, хотя проклятие отгоняло меня от нее, Серый пытался управлять мною, и война угрожала всем нам, и я не мог помогать
Теперь я не знал, хватит ли ей навыков, чтобы защититься. У нее было много сил, но не всей Лирика могла управлять.
Я отогнал эти мысли. Нет, она справится. Мы найдем ее, и она сможет защитить себя до этого. Она была сильнее, чем думала, намного сильнее всех, кого я знал.
Серый никак не мог ее победить.
Просто не мог.
— Вы правы, — сказал я в тишине. Вин и Тиган моргнули, глядя на меня. Я не винил их за удивление.
Родес заговорил первым:
— Я пойду. Я могу помочь с ее поисками. Тебе нужно быть со своим народом, показать им лидера. Я могу запутать других своим присутствием, ведь они будут искать, кого назвать королем.
В другой время, или если бы я был таким же, как месяц назад, я бы закричал на него и сделал ехидное замечание. Я завидовал. Но я не мог больше позволить такую реакцию. Перед нами было так много важного.
— Иди. Возьми Алуру с собой, — я говорил о скрытной девушке — маге, которая жила в мире людей, сколько я помнил. Она приглядывала за Лирикой, но хранила свои тайны и скрывала магию. Но я думал, что она могла быть Пророком, как Розамонд. Она учила Лирику, пока та год была в мире людей, но у нее было столько тайн, что порой я думал, что она знала больше, чем показывала. Я хотел, чтобы кто — нибудь нашел Лирику, но Родес и Алура уже ее нашли раз, смогут найти снова.
— Я могу сделать это. Я найду ее, — поклялся Родес.
— Береги ее. И верни ее. Мы будем готовиться к бою, — я умирал внутри, и Родес знал это. Но я ничего не мог поделать. Вес нашего мира лежал на моих плечах. Но если Родес не найдет Лирику вскоре, я все отброшу ради нее.
И все в этом круге знали это.
— Чт… — Родес замолк от рычания за нами. Мой Огонь встрепенулся.
Нэги.
Они были отсутствием света, созданные из тьмы и жестокости. Нэги были монстрами с острыми клыками и более острыми когтями. Они работали на Серого, когда — то работали на рыцаря Обскурита, Лора. Он мучил меня и убил мою мать.
И, как оказалось, моего отца.
Лор хотел больше власти, и он помог создать нэгов вместе с Серым.
Но Лор погиб. Серый, к сожалению, все еще был угрозой. И он управлял сейчас нэгами.
— Защищайте раненых, — крикнул я и выпустил свой Огонь, сжигая одного из нэгов, прыгнувшего на нас.
Родес оттолкнулся от земли. Он взлетел с помощью магии Воздуха, я еще не видел своими глазами, как он исполняет этот трюк. Он рухнул на землю, и Воздух ударил при этом по нэгу. Это раздавило монстра, и Вин засыпала его Землей.
Я не видел, чтобы они работали так вместе раньше, но это
Я насчитал семерых нэгов, и я знал, что нужно было биться, выпустить немного гнева. Это было только начало. Война началась, а не была на горизонте.
Мы были на поле боя и без Жрицы. Без своей земли. В мире, который сотрясался из — за трещины в его силе.
Нэг бросился на меня, и я выпустил Огонь, превратил монстра в пепел. Я вдруг испугался, что мы не победим без помощи.
Без Лирики.
Глава третья
Лирика
Я выдохнула и подвинула руки. Путы не двигались, но моя магия росла. Я ощущала ее в себе, она кипела, хотела вернуться.
Я знала, если выжду нужный момент, продержусь живой и не сойду с ума, я верну магию. И высвобожусь.
Освобожу нас обеих.
Я посмотрела на Брэлинн, которая сжалась в комок в дымчатой клетке. Я хотела бы, чтобы она могла выбраться.
Но она не могла. Она оставалась размером с домашнего кота и выглядела так, словно берегла силы.
Я не знала, как долго мы тут были, но точно прошло пару дней. Серый и его подельники много раз приходили в комнату и пещеру, каждый раз оставляя меня уставшей, в крови, но душа была целой. Серый еще не колдовал на мне магией Духа. Я была благодарна за это.
Потому что я не знала, что он собирался сделать. Не знала, мог ли он что — то сделать. Он все же был заперт в этом мире уже давно. Может, у него уже не было доступа к магии духа.
Или я обманывала себя. Я не знала. Я знала, что я устала, да и Брэлинн тоже. Мы не спали толком. Мы слишком боялись. Я ощущала ее тревогу как свою. Эмоции сплетались, но мы хотя бы были вместе.
Моя лучшая подруга была тут. Я видела ее смерть. Я не могла допустить повторения. Не от рук Серого и его прихвостней.
В идеальном мире моя магия вернулась бы, и я сорвала бы тени со своего тела. Я прожгла бы выход из этого мира. Я покончила бы с этим миром и прошла в портал в мир мейсонов к Истону. В тех чудесных фантазиях Брэлинн была бы рядом со мной, целая и в облике человека.
Но она больше такой не будет. И это был не идеальный мир. Это был конец.
Не мой конец. Я отказывалась допускать такое.
Я устала, была разбита. Порезы были на руках и животе, но поверхностные. Дурлан сказал, что это была проба.
Но я была относительно невредимой. Я все еще была целой.
Я не дам им одолеть меня.
— Ты не умеешь держать мысли при себе, да? — спросил Гаррик, входя в комнату, высоко держа голову и ухмыляясь.
Истон часто ухмылялся, и у него это мне нравилось. Хоть король Обскурита раздражал меня при первой встрече, он ухмыльнулся через плечо, пока играл с Огнем на его пальцах. Но потом мы использовали огненный цветок вместе, чтобы убрать нэгов так, словно делали это всю жизнь. Казалось, мы встретились не впервые в тот миг.