Из варяг в Индию
Шрифт:
Примерно в то же время к русскому двору прибыли послы тогдашнего хивинского хана: хан просил русского царя принять его в почетное подданство при условии сохранения его ханской власти. Восточный правитель опасался, что не сможет удержать власть самостоятельно, поскольку в Хиве творились неурядицы и часты были бунты черни, попытки многочисленных претендентов самим усесться на престол, да и соседи хана алчно поглядывали на его государство. Считая, что момент весьма удобен для воплощения давних планов, русские совместно с голландскими купцами из Ост-Индской компании и их мастерами-кораблестроителями стали даже строить конвойный флот, заложив в 1667 году на верфи возле села Дединово, что на Оке, корабль «Орел», предназначавшийся для сопровождения купеческих караванов по рекам до Каспия. Русское правительство настолько приблизилось к воплощению давней мечты об устроении
В том же 1669 году, когда разинцы спалили «Орел», в Хиву, Бухару и Балх был направлен посланник Борис Пазухин, которому велено было «точно разведать от знающих людей» дорогу от Астрахани до Индии и про то, «какие люди по той дороге живут? Не бывает ли при проезде по тем местностям грабительства и иной какой мешкоты? И сколько, от какого города до следующего, на том пути ходу?».
Из своего похода Пазухин вернулся в 1673 году, обстоятельно описав все, что ему удалось разузнать, утверждая, что от Астрахани проще всего дойти до владений индийского правителя Уранзепа, столица которого — город Джалибат. Пазухин предлагал такой маршрут: от Астрахани морем до Карагинского пристанища. Оттуда три недели караванного ходу до Хивы, от которой столько же до Балха. От этого города до Индийских гор еще неделя ходу. Здесь у подножья гор последний балахинский город Хелшок. От него до первого индийского города Парвана месяц ходу в объезд гор, а прямо через горы — шесть дней пути. Далее он подробно описал, как и было велено, от какого до какого города сколько дней идти, помечая особо переправы и места водопоев. По этому докладу выходило, что от пограничного Парвана до столицы Уранзепа Джелибата было более месяца караванного ходу.
Правитель этих земель был потомком Тимура Аксака и Чегатая. В этой стране официально исповедовали ислам, хотя многие простолюдины и купечество были индуистами. Заключал свое описание Пазухин следующим пассажем: «Всего от Астрахани до индийского города Джалабата 4 месяца и 2 недели пути верблюжьим ходом. Есть путь и через персидскую шахову землю, только он будет того далее, тяжелее и убыточнее».
Ознакомившись с этим отчетом, Алексей Михайлович распорядился призвать в Посольский приказ живших в Москве индийских купцов Ченая Макарандава и Багарея Лелеева, дать им прочесть отчет Пазухина и спросить: правду ли он написал?
Индийцы, ознакомившись с содержанием отчета русского землепроходца, сказали, что описанный им маршрут очень труден, а в степях на этих дорогах промышляет много разбойников. Дорогу до Хивы они нашли верной, а далее рекомендовали идти на Ургенч, от которого в Балх, поскольку это проще и надежнее — ханы Ургенча и Балха были родными братьями, и оба подчинялись бухарскому хану. Далее, по мнению индийцев, следовало идти на Кабул, от которого через горы до владений Уранзепа был месяц ходу.
Спустя год после возвращения Пазухина, в 1675 году, в Индию был отправлен царский посланник астраханец Исуп Касимов, выступивший из Астрахани 28 февраля, имея при себе грамоты от русского царя к индийскому шаху Эврендбу. Он вез с собою подарки, которые специально отбирали по рекомендации Матама Ваколы, старшины индийцев, живших постоянно в Москве. Он посоветовал отвезти в дар соболей, сукна — зеленые и красные, «рыбью кость» — клыки моржей, зеркала разных размеров,
До индийских владений Исуп Касимов добрался в 1676 году. Он прибыл в Кабул; тамошний правитель известил шаха о прибытии русского посланника, а самому посланнику сказал, что сотни лет между Россией и Индией не было обмена посольствами, поскольку никакой надобности в этом нету. В присылке же нынешнего посольства он видит лишь желание разведать о богатстве шаха. «К тому же, — сообщалось послу в заключение, — вера у русских христианская, а ему, шаху, как правителю мусульманскому в дружбе с христианским государем быть не надлежит».
Принимавший Касимова кабульский правитель рассказал, что к ним уже приходил в 1658 году русский посланник, некто Семен, который обратился с просьбой к шаху, прося принять его в службу. Ему дали под начало пятьсот воинов и положили хорошее жалованье. Управитель Кабула предложил Касимову те же условия, уверяя, что тот не пожалеет о своем поступке: подарки, которые он вез шаху, стоили немалых денег и, отдав их в казну шаха лично от себя, Исуп Касимов получил бы взамен целое состояние и зажил бы во владениях шаха в свое полное удовольствие. Но русский посланник отверг это предложение и пояснил правителю провинции, что «русский посланник» Семен был ловкий жидовин, беглый холоп шемахинца Садыка. «Так не считаете ли вы и меня подобным обманщиком, приглашая на службу?» — осведомился Исуп. Этим вопросом он очень обидел кабульского султана, который приказал забрать все привезенные им товары и запереть в каменных кладовых кабульской таможни. Там они пролежали долгое время в сырости, отчего меха испортились, и, когда кладовые распечатали, таможенный голова оценил все товары необычайно дешево; впрочем, он тут же сам скупил их. При этом посланнику еще и попеняли: зачем-де такую дрянь привез? После этого Касимову выдали на дорогу 2 тысячи рублей серебром и выслали из Кабула.
В Москву он прибыл в январе 1678 года, приведя с собою сорок русских пленников, выкупленных им в Кабуле и в иных городах по дороге домой.
После смерти царя Алексея Михайловича планы о движении русских на Восток были отложены на неопределенное время. Тем не менее индийские купцы продолжали прибывать довольно регулярно. Некоторые из них поселились в Москве постоянно и даже приняли христианство, у них были свои «старшие» которые входили с прошениями к русским правителям. Известен такой факт: во времена правления царевны Софьи Алексеевны, 15 августа 1684 года, когда она шла в окружении свиты на богомолье в Новодевичий монастырь, старшина индийских купцов Луда Гарав подал ей челобитную на астраханского воеводу, «наносившего напрасные обиды» его землякам. Эту челобитную для рассмотрения отправили в Сибирский приказ, боярину Репнину.
Спустя четыре года, в 1688 году, уже московское купечество подало челобитную, в которой жаловалось государям Ивану и Петру Алексеевичам на индийских купцов, живших и ведших торг в Москве. По этой челобитной были приняты решительные меры, и индийцев выслали из столицы, запретив торг везде, кроме Астрахани.
Получив в 1689 году всю полноту власти в России, Петр Первый, вопреки распространенному мнению, фактически лишь продолжил те реформы, что на протяжении своего царствования проводил его отец, царь Алексей Михайлович.
Проекты «великого торгового пути на Восток» в правление Петра Первого наряду с планами «прорыва на Запад» рассматривались как важнейшие. К тому времени решительных удач здесь достигнуто не было: в отличие от продвижения на Запад, успешно начатого при Алексее Михайловиче, на восточном направлении все оставалось по-прежнему. Но трудные задачи только раззадоривали молодого царя. В седьмой день мая 1695 года из Москвы, от Приказа Большой казны, через Астрахань в Персию и далее до Индостана были отправлены купцы Гостиной сотни Семен Мартынов Маленький, Сергей Аникеев и астраханский посадский человек Иван Севрин. С ними шел соглядатай-«целовальник» — присягнувший на верность целованием креста «человек добрый и правдивый». Купцам дали переводчика и для охраны пятерых стрельцов. Семен Маленький со товарищи вез с собою грамоты к правителям Хивы, Бухары, Балха, персидскому шаху, в которых русское правительство ходатайствовало о разрешении прохода купцам, найма ими людей, тягла и подвод, а также и судов.