Из записок районного опера
Шрифт:
Не я создал этот мир, и не мне его менять.
Я служу государству, это — моя работа, которой я зарабатываю на хлеб. При этом я вовсе не обязан любить своё государство (по-моему, только извращенец или окончательный Даун может любить тупой и бездушный державный механизм), но не являюсь я и каким-то там идейным борцом с ним. Нет у меня к нему в целом негативного отношения. Ненавидеть можно лишь кого-то конкретно, а как относиться к гранитному утёсу?.. к небу?.. к природной стихии?..
Отношусь к государству я примерно так же, как и к погоде на дворе. Она — есть, и в ней — какой-то смысл…
Часто твердят: «Я не люблю милицию!» Допустим.
Но какую именно милицию вы не любите — следствие?.. ОМОН?.. угрозыск?.. паспортистов?.. участковых?.. патрульных?.. Ах, вы не всю милицию в целом имели в виду, а лишь некоторую её часть… Тех-то и тех-то — за то-то и то-то?.. А остальных тогда — за что же?.. Ах, за компанию?!. Ну-ну…
И что прикажете: менять всю плохую милицию на какую-то иную, совершенно другую и хорошую?!. Или вы против существования правоохранительных органов вообще?.. Ну и как же вам без неё придётся — наедине с ещё большими плохишами — бандюганами?!.
Глупо… Милиция — это люди. А люди — разные. Оттого и милиция — разная. Но только оплевать её, унизить, оскорбить тех, кто там работает и худо-бедно, но пытается служить интересам общества — куда легче, чем увидеть, услышать и понять…
3. ГИМН ОПЕРАМ
Слова «сыщик», «сыкарь» в угрозыске не привились, — холодные, ничего сердцу не говорящие слова…
«Мент» — лучше, но касается всех сотрудниках милиции, не только нас… Так же, как и ругательные словечки: «мусор» и «легавый».
«Опер» — хорошо, но не чётко. Оперативники есть во многих милицейских подразделениях — в бывшем ОБХСС, например, во внутренней безопасности, в инспекции по делам несовершеннолетних…
Лично мне нравится слово — «розыскник». В нём — и название структуры (уголовный розыск), и специфика деятельности (розыск преступников), и оттенок чего-то таинственного и привлекательного…
Розыскники — элита милиции, её самая боеспособная (в войне с криминалом) часть. Далеко не каждый годится для работы в у г о л о в к е. Здесь опер весь день — в бегах, в поисках и шевелении мозговыми извилинами… С раннего утра и до позднего вечера его окружают люди. Он постоянно реагирует на всякую случающуюся с ним хреновину. К нему со всех сторон стекается огромное количество всевозможной информации…
Положим, к любому из следователей она тоже стекается, но ему информация в принципе — не нужна… То есть чтобы она стала нужной ему — её ещё предстоит закрепить юридически, обставить со всех сторон всевозможными бумажками… Далеко не всегда следак считает это нужным, и тогда информация попросту пропадает…
А оперёнку-розыскнику «в хозяйстве» сгодится — всё. Он ежедневно переваривает огромный массив информации, обширная часть которой даже и не касается преступности. Опер всё время — в курсе «всего», на острие жизни, созвучен ритму времени, глубинной сущности бытия…
Наша служба либо быстро раздавливает человека, за ненадобностью отбрасывая прочь, либо — учит и воспитывает… Каждодневное нацеливание на конечный результат позитивно сказывается и в других,
Рано или поздно любой из нас обучается выстраивать логическую цепочку действий для достижения поставленных целей, находить своеобразный алгоритм успеха в собственной жизнедеятельности, — шаг за шагом, ход за ходом… Совсем как в шахматной игре, когда сильный игрок предвидит развитие ситуации на много ходов вперёд!..
Не случайно большинство милицейских начальников — родом из угрозыска. Именно у этой ментовской категории мозги — изощреннее и дальновидней, характер — жёстче и целеустремленней, связи в разнообразных кругах — крепче и влиятельней… Слабаки в угро долго не держатся. Высокие темпы и жесточайшие требования выдерживают лишь сильные духом. Они конкурируют между собою, и в результате выживают и пробиваются наверх лишь сильнейшие, каждому из которых в умении выжить в экстремальных условиях равных — нет!..
Став начальником высокого ранга, «канцеляритом», опер не перестаёт быть розыскником. Такое уж устройство его тренированных мозгов: он должен постоянно вынюхивать, выслеживать, изобличать, настигать и одолевать в поединке…
У каждого из наших майоров и полковников осталась его личная, работающая только на него агентурная сеть, кропотливо сотканная им за предыдущее многолетнее оперство… И если ты, к примеру, уже замначальника горУВД, а к тебе приходит по делу давний сексот, и между делом сообщает некую информацию о совершённом в твоём городе преступлении, то что ж ты — положишь её под сукно?!. Ни боже мой!.. Если это — всего лишь вонючая кражонка, то, понятно, сам пачкаться не станешь, сольёшь информацию в РОВД… Но если — что-то серьёзное, тем более — мокруха, то не побрезгуешь и лично заняться, хотя это по должности вроде бы и не положено… Но — душа требует, понимаете?!. В ладошках свербит желание того самого мокрушника самолично найти и повязать…
…Опера — это те же самые обыкновенные люди, со своими большими и маленькими недостатками и грешками. В этом смысле мы ни капельки не отличаемся ни от обывателей, ни от тех же преступников…
Каждый из нас в меру туповат, ленив и распутен… Тот — растяпа и мямля… Этот — толков, но нет интереса к работе, нехотя работает из под палки. Когда достанут до печёнок начальственными попрёками и оттрахают многократно во все дырки — ишачит, но стоит на миг отпустить вожжи — начинает филонить, вместо дела придумывая всевозможные отмазки… И у третьего — какие-то свои тараканы в голове… и у десятого…
Но при всём при этом если брать в целом, то, под воздействием требований треклятого руководства и логики сложившихся вокруг нас обстоятельств, сутками и неделями напролёт пашем мы как черти, выполняя в итоге такой объём работы, который при наличных силах и ресурсах в принципе выполнить н е в о з м о ж н о!..
Обыватели нас не любят, криминалы — ненавидят…
Собственное начальство плюёт нам в души, интересуясь лишь конечными результатами, а не тем, ценой каких неимоверных усилий он был достигнут…