Из жизни кукол
Шрифт:
– Я про другое.
Они сели на крыльце.
– Но сначала вот что. – Себастьян поерзал; похоже, он подбирал правильные слова. Он помолчал и продолжил: – Ты знаешь, что я разработал программу, которая поможет выслеживать и сажать педофилов. Шведская уголовная полиция пока ищет возможность работать с моей программой, но я поделился ею еще кое с кем… Один парень помог мне выйти на ФБР, они хотят купить программу и уже предложили мне десять “лимонов”. Но я отказался, потому что…
– Стоп. – Вера смотрела на сына, которого содержала всю его жизнь. – Десять миллионов?
–
В эту минуту Себастьян выглядел совсем как в детстве.
Как когда он набедокурил и знал, что его проступок раскрыт.
– Потому что американцы хотят купить патент на программу. Они собираются продавать ее по всему миру и зарабатывать миллиарды на том, что должно быть бесплатным. Но… Все идет к тому, что я все-таки программу продам, потому что, пока она бесплатная, она во многих странах будет считаться нелегальной, вероятно – во всем Евросоюзе, а значит, и в Швеции.
У Веры перед глазами сверкнуло, как будто в мозгах произошло короткое замыкание. Мозги у меня слабеют, подумала она. Вот, значит, как это начинается.
– Так ты ее все-таки продашь?
– Все к тому идет. Моя программа не соответствует шведским законам. Она нарушает некоторые положения о конфиденциальности, и ее в принципе можно приравнять к незаконной прослушке. По-моему, наша уголовная полиция от нее все-таки откажется. А это означает, что отправить за решетку тех, из списка двадцати трех, будет нелегко.
– Повелителей кукол?
– Да, один из которых – дядя Кевина.
Голос у Себастьяна вдруг стал не как у ее сына, а как у острого умом коллеги, который, в отличие от нее, полностью в курсе происходящего.
– Ладно. Значит, ты хочешь продать программу в США, потому что думаешь, что выход на рынок придаст ей законности и тогда ее можно будет использовать и в Швеции?
– Да, это единственная причина. Я все продумал. В конце концов, это лучшее решение, но деньги я себе не оставлю. Они отправятся прямиком в ЕСРАТ [88] или какую-нибудь подобную организацию, может быть, небольшую. Представляешь – отдать стокгольмскому “Атсубу” [89] сто миллионов!
88
End Child Prostitution in Asian Tourism – “Покончим с детской проституцией в азиатском туризме” – неправительственная некоммерческая общественная организация и международная сеть организаций, посвященная борьбе с сексуальной эксплуатацией детей.
89
Atsub, шведская организация, оказывающая помощь детям, ставшим объектом сексуального использования. Организация также работает с родственниками таких детей.
– Ты сошел с ума.
У Веры в глазах стояли слезы. Она никогда еще не чувствовала такой гордости за другого человека.
И этим человеком оказался Себастьян.
Она закурила
– Теперь насчет Кевина, – сказал Себастьян. – Я почти уверен, что он вот-вот совершит большую глупость. Судя по тому, что он говорил, когда мы с ним виделись в последний раз, он собрался добраться до своего дяди, и я не уверен, что законным путем.
– В каком смысле?
– Он говорил, что кого-то наймет.
Черт, подумала Вера. Что у Кевина на уме?
– Я забеспокоился и влез в его компьютер…
– Что-что ты сделал?
– Влез к нему через троян. Он постарался скрыть следы, но я нашел доказательства. Похоже, он задумал кое-что незаконное. Запасся чертежами дядиного дома, а также связался с двумя парнями, по-моему, теми самыми, которые избили в Накке Цветочка и того латыша.
Вера вздохнула. Кевин и так уже под расследованием из-за служебной ошибки, но это уже совсем другой масштаб.
Они посидели молча, и Вере казалось, что она опускается все глубже. Сквозь деревянные ступеньки, в слои земли и дальше, в скальную породу.
Я Кевину не мать, подумала она. Пусть сам себя винит, пусть принимает последствия своего выбора.
Она отбросила окурок в темноту, и когда погасли красные искры, на дороге показались фары машины. Такси.
Вера достала телефон, не зная зачем. Позвонить Кевину, сказать, чтобы приехал, и она его отругает? Или вызвать такси, поехать в “Пеликан” и схватиться с ним там?
И тут телефон у нее в руке зазвонил.
Вера посмотрела на Себастьяна.
– Это он.
– Ответь.
Звонок, другой. Она собралась с силами. А когда ответила, Кевин прерывающимся голосом сказал, что должен ехать в Фарсту, потому что мама умерла. И Вера расплакалась.
Сладкий, похожий на молочный
Те-Вудлендс
Самый успешно распространяющийся вирус – это жадность, а не деньги сами по себе. Другие эффективные вирусы – алкоголь, никотин, кофеин и конопля.
Сексуальность – единственный невирусный наркотик.
Сексуальность – это драйвер.
Без него ничего не работает.
Без драйверов компьютеру конец, думал он, поднимаясь в домашний кабинет.
Он включил компьютер и, дожидаясь, пока тот загрузится, стал убирать и ставить на полки лазерные диски, которые имели тенденцию скапливаться на столе. В общей сложности его коллекция состояла из чуть более двух тысяч дисков, и какой-нибудь истовый коллекционер описал бы ее как безличную и заурядную.
В последние годы он начал слушать пластинки, которые нравились ему в детстве; одна из них лежала на столе. Он купил ее, еще когда жил в Швеции. Отправив пластинку на полку с Фредом Окестрёмом, он сел за компьютер.
Рядом с клавиатурой лежало красное йойо.
We need to talk about Kevin, подумал он.
Перед возвращением в Штаты он наведался на садовый участок, поговорить насчет продажи виллы, но Кевина не оказалось дома. Он заглянул в окно. Йойо лежало на столе, и он не устоял. Как во времена его детства, ключ висел на гвоздике под крышей сарая, и он просто зашел и украл йойо.