Из жизни начальника разведки
Шрифт:
Аналитическая записка о влиянии проблемы «северных территорий» на советско-японские отношения. Наши эксперты заглянули в книги по истории, переработали массу материалов и, опираясь на надежные данные, приходят к выводу, что территориальные уступки с нашей стороны отнюдь не приведут к качественному скачку в экономических отношениях Японии с СССР и тем более не позволят рассчитывать на крупную японскую помощь. Неразрывность политики и экономики для японцев лишь тактика. Как только они добьются своего, этот лозунг будет забыт и отношения Японии с Союзом в самой важной для нас области будут
Деньги нужны, и нужны срочно. Государство обанкротилось и судорожно ищет, где бы получить кредит. По указанию президента КГБ и МИД готовят совместные предложения о дополнительных усилиях, направленных на поиски новых источников кредитов. Президент одобряет предложения. Разведка использует свои конфиденциальные контакты с родственными службами, ее посланцев принимают на самых высших уровнях, обещают рассмотреть доверительное обращение президента Горбачева. Денег нет.
Первый заместитель начальника разведки В. А. Кирпиченко, великолепно владеющий арабским языком, тайно едет в Ливию, чтобы убедить Каддафи ускорить выплату немалых валютных долгов и предоставить валютный заем нашей стране. Ливийские коллеги действуют очень четко.
Лидер Ливийской Джамахирии незамедлительно принимает Вадима Алексеевича, ведет с ним теплую беседу, делает некоторые колкие замечания о политике нового мышления. Ничего конкретно он не обещает. Наши энергичные усилия видимого результата не дают.
Разведка может сделать многое, однако она не может убедить иностранных финансистов дать в долг банкротам. Все предприятие подтверждает, что наши лидеры мечутся вслепую, и оставляет в душе горький осадок. Довели великую державу!
Информационные материалы рассмотрены и подписаны. В списке адресатов весьма существенное добавление — Б. Н. Ельцин. Телеграммы и аналитические записки ПГУ направляются ему уже несколько месяцев; с середины июня Ельцин получает те же материалы, что и Горбачев. Таково указание Крючкова. Бывают, правда, исключения: документы, в которых содержатся нелестные отзывы о союзном или российском президенте, идут только Горбачеву. КГБ пытается быть беспристрастным, но остается на стороне союзной власти. У Крючкова есть какие-то надежды на то, что Горбачев может спасти единый Союз и советскую власть.
Это повод для разговора с председателем.
Звоню в приемную Крючкова. Мой добрый знакомый порученец председателя Н. Ф. Мишин сообщает, что посетителей у Владимира Александровича нет и телефоны не заняты. Можно позвонить.
У председателя усталый голос, рабочий день выдался тяжелым, но, кажется, я попал в ту редкую минуту, когда он отдыхает от посетителей и бумаг.
— У меня вопрос не очень конкретный, но важный. Можно отнять несколько минут?
— Пожалуйста!
Чувствую по интонации, что председатель настораживается.
Выкладываю свои сомнения: рассчитывать
Единственная надежда сейчас — это сильная Россия. Нравится нам Ельцин или нет (мне лично он не нравится), комитету и всем нам стоило бы ориентироваться на российского президента и Российскую Федерацию, ядро Союза.
Владимир Александрович слушает внимательно, легонько хмыкает, не перебивает.
Продолжаю: нам надо искать общий язык с Ельциным и его окружением, развеять их сомнения в лояльности КГБ, установить тесные контакты с российским депутатским корпусом независимо от политической ориентации депутатов.
— Вы знаете, Владимир Александрович, ходят по комитету слухи, что начальник ПГУ перекинулся к «демократам». Заверяю вас, что это не так. Вы знаете все мои связи и в каком направлении я с ними работаю. Уверен, что у нас нет иного пути, кроме как ориентироваться на Россию.
Разговор о слухах Крючков отметает одним грубым русским словом. Употребляет он «простонародные идиомы» редко — или в состоянии ярости, или тогда, когда идет неформальная беседа, как сейчас.
Мои рассуждения Владимир Александрович не отвергает и в спор не вступает. Более того, он одобряет мысль о развитии контактов со всеми уровнями российской власти и ругает комитетскую верхушку за пассивность. Председатель говорит медленно, над чем-то раздумывая. Кажется, я невольно затронул беспокоящую его тему.
— Договорились!… Работайте, побольше информации Борису Николаевичу… Подумаем еще…
Манера председателя мне знакома. Он никогда не спешит с выводами в категоричных формулировках, оставляет себе свободу для маневра. Ну что ж. Я свое сказал. Ни облегчения, ни чувства исполненного долга не испытываю. Надо было бы подробнее поговорить с председателем один на один, не по телефону, отчетливее представить себе его позицию. Он остро переживает нарастающую смуту, обеспокоен нерешительностью Горбачева, усилением центробежных сил, раздирающих на части наше государство. В этом нет сомнений. Однако Крючков — непосредственный участник борьбы за власть, и это может искажать его взгляд на положение в обществе, на пути преодоления тотальной разрухи.
Шифровальщик с телеграммами. Обычные доклады о проведенных операциях с особо ценными источниками. Все нормально, есть интересные материалы.
Сообщение из Бонна. Состоялось совещание руководства БФФ и БНД. Участники отметили активизацию разведывательной деятельности КГБ на территории Германии, объясняя это тем, что ряд задач, которые в прошлом решала для Советского Союза восточногерманская разведка, теперь приходится выполнять советской разведке. Есть уверенность, что советская сторона использует в этих целях бывших сотрудников МГБ ГДР и их агентуру. Хорошие источники, в частности, сохранились у бывшего руководителя разведки ГДР Маркуса Вольфа. Он помогает Комитету госбезопасности СССР.