Из жизни начальника разведки

Шебаршин Леонид Владимирович

Разговор с сотоварищем разбередил-таки душу. Конечно, признайся, ты был бы счастлив, хотя и не подал бы виду, если бы тебя пригласили в Ясенево посоветоваться? По любому делу! Куда девалась бы твоя отрешенность? Какие дела могли бы тебя задержать? Вновь спор с самим собой. Да, был бы рад (… зов трубы, и встрепенется старый полковой конь?…), но и так ладно. Было и прошло. «Пред гением судьбы пора смириться, сэр!»

«… Пред гением судьбы…» Великолепные слова, что-то есть в них возвышающее. Не просто жизнь волочит тебя за шиворот, а есть гений судьбы, зорко присматривающий за каждым из нас, ввергающий

нас в горести, дабы уберечь от горестей еще горших. Иными словами, что-то вроде старого КГБ.

Время меж тем приближается к часу. Столовой у нас нет, и надо двигаться домой, благо путь недалек. Все машины в разгоне — фирма работает. На улице сыплет снег — не снег, дождь — не дождь, лужи стали еще обширнее, а завалы грязного снега не уменьшились. Рискнуть и, презрев угрюмый рок, двинуться пешком? Промокнут и куртка, и шапка, и ботинки, и брюки. Выбор сделан: метро.

У станции метро под козырьком книжный развал. Дрожит на ветру продавец, книги прикрыты пластиковой прозрачной пленкой, как парниковая рассада. Полный выбор западных детективов — они годами пытались пробиться через «железный занавес». Занавес рухнул, на прилавки ворвались Чейз, Спиллейн, Стаут, почтенная Агата Кристи, комиссар Мегрэ. Их теснят Анжелики, железные короли, какие-то обнаженные красотки с преувеличенными грудями, инопланетяне, хироманты и астрологи. Удивительно, у всех книжных развалов постоянно толпятся люди. Неужели навеянная телевизором тоска по печатному слову? Ведь когда-то, совсем недавно, мы были не самым торгующим, а самым читающим народом мира.

Московское метро вечно и неизменно. Наверху бушуют политические бури, кипят коммерческие страсти, сопротивляется, не хочет уходить старая жизнь, а в метро, кажется, все как всегда.

Все, да не все. Железный голос громкоговорителя, который в часы пик предупреждает пассажиров: «Стойте справа, проходите слева!» сейчас вещает что-то странное: «Вниманию москвичек и гостей столицы! Московский метрополитен предлагает новый вид услуги…» Очень интересно! Какой же вид услуги может оказать метрополитен, кроме того, как максимально скоро доставить человека из пункта А в пункт Б? «Медицинская служба метрополитена проводит экспресс-диагностику беременности на ранних сроках…» Несколько неожиданно для метро, но… нужда заставит калачи печь. Каждый спасается, как может.

Из головы не выходит разговор с молодым сослуживцем, и мелькает недобрая мысль: не подослали ли его выведать, чем занимаются на самом деле и что думают, что замышляют бывший начальник разведки и его нынешние спутники, отставные генералы КГБ? Мысль не такая уж пустая. Российская власть впала в состояние полнейшей растерянности. Дела идут из рук вон плохо; народ уже не просто ворчит (он всегда ворчит и жалуется на жизнь), но наливается черной злостью; оппозиция, утратив всякий страх, называет правительство «оккупационным» и не щадит самого президента. Президент взывает то к Богу, то к народу, то к западным союзникам, стращает мир «красно-коричневой» угрозой.

Власть всюду видит интригу, заговор, ищет противников. Совершенно естественно, бывшие генералы на подозрении. У власти не хватает ни ума, ни совести, чтобы оставить нас в покое, ей совершенно необходим «заговор генералов». Наши бывшие коллеги по КГБ, переименованному

в Министерство безопасности, ведут, говоря на профессиональном жаргоне, нашу «разработку», то есть пытаются найти доказательства противозаконной деятельности: прослушивают телефоны, выставляют наружное наблюдение, пытаются внедрить в фирму агентуру. Появилось у меня как-то желание поговорить начистоту с руководителями министерства и посоветовать им не заниматься унизительной и пустой возней, не тратить силы на погоню за призраками. Подумали и решили: не стоит, путь работают. Они и работают (кстати, МБ или кто-то другой?), причем уровень профессионального мастерства заметно упал. Вот последний пример.

В начале октября телевидение показало фильм «Один день в кресле председателя КГБ». Передача была поздней, внимания публики не привлекла и, пожалуй, была интересной лишь для меня самого, родственников и друзей: не каждый день можно увидеть знакомого человека на экране.

На следующий день в обеденное время дома раздался телефонный звонок:

— Мы с Вами незнакомы, но мне давно хотелось с Вами поговорить. Вчера я посмотрел Ваш фильм… Вы не откажете… Мне о Вас говорил Юрий Алексеевич Л.

Собеседник говорит немного сбивчиво, видимо, волнуется. Юрия Алексеевича я знаю, но не близко, хотя у него вполне может быть номер моего домашнего телефона.

— Простите, а кто Вы?

— Я работаю в аппарате президента, Николай Федорович Г-в. Надо с Вами поговорить. Может быть, посидим где-нибудь в спокойном месте? Вы хороший коньяк любите?

Стоп, стоп! Вот это настораживает — посидеть в спокойном месте, коньяк… С чего бы это? И голос в трубке явно нервничает. С другой стороны, интересно, чего же от меня хочет человек из аппарата президента.

— Вы где располагаетесь, Николай Федорович?

— Как где? В Кремле…

Ну ладно! Посмотрим на обладателя нервного голоса и разберемся.

— Хорошо, у меня есть время сегодня, готов встретиться в 17.30.

Собеседник и обрадован, и, кажется, чем-то обеспокоен. Объясняет скороговоркой, что должен отметить какую-то встречу и через полчаса перезвонит мне.

Все это очень подозрительно. И вообще, как советовал Булгаков, никогда не заговаривайте с незнакомым человеком.

Николай Федорович звонит ровно через полчаса, голос веселый, плетет какую-то ерунду. В назначенное время он будет у моего дома. Место предложил я. Он даже не задает вопроса: где это? Он знает, где я живу: «… Посидим, есть хорошее место, и недалеко…»

Обстановку надо создавать самому и так, чтобы она была неожиданной для противостоящей стороны. Сомнений нет, что дело нечисто.

За полчаса до назначенного времени надеваю спортивные брюки, афганскую куртку, беру собаку на поводок и отправляюсь на прогулку.

Минута в минуту выхожу к месту, у входа в магазин. Меня окликает и бросается в мою сторону несколько растерянный незнакомый мне человек. Николаю Федоровичу лет 45, высокого роста — выше меня, волосы черные, гладко зачесанные назад, прямой нос, густые брови вразлет, хорошо упитан, но не толст, хотя замшевый пиджак слишком туго обтягивает его фигуру. В общем, нормальный служащий любого государственного аппарата — старого или нового. Кормили его, во всяком случае, прилично.