Из жизни одного клана. Книга первая
Шрифт:
Теперь я различала голоса, шут вокруг. Перед глазами прояснилось, я заставила себя сесть и не обернуться к Максиму и Любе, потом встать на колени и, наконец, подняться на ноги. Сознание, наверное, в какой-то момент сдается под напором переживаний и предпочитает на время отступить. Теперь разум вернулся. Я оказывается не заметила, что, проходя к Максу, очутилась в окружении людей. Сейчас я медленно поворачивалась вокруг своей оси и видела как лучи разбросанные тела. Не могут же все они быть мертвы? Не могут. Мы медлили только пару минут. Они бы не успели. Прежде чем сообразила, что делаю, я уже шла к ближайшей
– Сюда,– заорала я, ужаснувшись, что придется остаться с ней лицом к лицу. Неприятно удивившись истерическим ноткам своего голоса, я замолчала, не решаясь позвать еще раз.
Только бы мне удалось сохранить рассудок. Только бы удалось попасть домой.
Андрей отнес выжившую в автобус. Приходилось надеяться, что люди внутри смогут хоть бы подготовить место, где сможет лечь девушка. Хоть бы отчисть от стекол сиденья.
Мы продолжили осматривать поляну. Еще четыре девушки пришли в себя. Все с укусами на руках, кое-где на ногах. Труднее всего было успокоить их, убедить, что все заживет. Убаюкивая очередную пассажирку, я гладила по-мальчишески короткий ежик волос, и рассказывала, что волки это – злые собаки. Что они ушли и не вернутся, что все у нее будет в порядке. Я была на грани отчаяния, поняв, что мои слова не доходят до ее сознания. Она снова и снова смотрела на свои руки. Укусы опухли и синие кровоподтеки обезобразили ее тоненькие предплечья. Но к счастью были задеты только мягкие ткани. Ей повезло. Всем повезло. Даже мышцы, были задеты поверхностно.
Одна женщина, придя в себя, кинулась на мою шею и разрыдалась. Единственная – от счастья.
– Живы. Живы. – без остановки шептала слова.
И первый раз за это бесконечное утро я почти заплакала.
Парни уже перенесли других девушек в автобус. Те могли бы передвигаться и сами, если бы преодолели приступы истерики и слабости. Девчонки многое пережили и это внимание к ним, то немногое что мы можем сейчас предложить. На поляне остались Максим с Любой и девушка, взглянуть на которую мне не позволил Андрей. А я, видя его почти зеленое лицо, поняла, что и, впрямь, не стоит. Мы их не похоронили. Оставили там лежать к удовольствию мух, и прочей насекомонечисти. А они-то себя не заставили ждать. Думать о том, что насекомые могут предварять вполне себе серьезных хищников не хотелось. На сегодня, пожалуй, хватит....
В автобус мы отнесли остатки еды. Воды больше не нашли. То, что запасы мог унести и один человек, говорило о том, насколько мало удалось спасти.
Наконец и я оказалась внутри. Прикрыв глаза, разместилась на первом сиденье. Руки мелко дрожали, и я их сцепила перед собой, чтобы контролировать. Несколько минут просто прислушивалась к тому, что делается за моей спиной, и давала себе адаптироваться, а главное осознать что произошло. Женщины щебетали возле раненых, тратя остатки зеленки на укусы и причитая. Медикаменты закончились. Меня начало
– Они уже знают, что нас в Е. не довезли, – говорила, обращаясь ко всем женщина, которая мне помогала прийти в себя у тел Максима и Любы.
Я послала ей благодарную улыбку, и поддержала инициативу.
– На самом деле. Думаю, нужно пойти к шоссе сейчас. Попробовать остановить машину и просить связаться с ближайшим населенным пунктом, с милицией.
«А лучше остановить несколько машин»,– эта мысль пришла в голову сразу за тем, как стая покинула поляну. Я надеялась, что дважды за день они нападать не будут. И готова была сама пойти в лес. Ждать всегда было для меня невыносимо. Да, и честно говоря, я не на много больше рисковала, уходя в лес, чем все те, что собирались остаться. Я мало знала о волках, но все же достаточно, чтобы знать, стая на охоте может осаждать жертву несколько дней, пока она либо сама не попытается покинуть убежище, либо не обессилит совсем. А мы в данной ситуации жертва очень легкая – без воды и еды, мы не продержимся и одних суток, тут собрались далеко не самые отважные люди, да еще и скандальные женщины…
– Вот и иди одна,– к слову о скандальных женщинах.
Еще одно заявления Веры в том же духе и от этой пигалицы останутся рожки, да ножки, поскольку мой организм жаждет разрядки уже физической. И выораться для меня или подраться вполне актуальная тема для размышлений.. Я смаковала эти мысли пару минут, в подробностях представляя свои движения, как в замедленной съемке. Как я буду торжествовать. Наверняка, мое лицо стало согласно с моими мыслями кровожадным. Поскольку в разговор вступил Андрей.
– Вера, клянусь, если не заткнешься, останешься без доступа к расчетному счету, – в гневе этот молодой человек хорошеет замечательным образом.
– Да, ты в своем уме? Ты что говоришь? Ты за нее заступаешься?
– Я предупреждал, – и, может, я плохо разбираюсь в людях, но на лице Андрея отразилось полное моральное удовлетворение. Складочка между бровей разгладилась, и взгляд прояснился. Он поднялся со своего кресла и пошел ко мне навстречу. Можно подумать, он искал повод порвать с той самой крашенной, что собака женского рода.
Андрея встал передо мной:
– Идем?
– Хорошо. Наверное, чем раньше выдвинемся, тем лучше. И спасибо, – я не стала скрывать облегчения от того, что одной идти не придется. И вообще, пусть знает, что делает правое дело, так сказать.
– А вы знаете куда идти? – Спросила коротковолосая девушка, которая на поляне я нашла первой.
Конец ознакомительного фрагмента.