Избалованные смертью
Шрифт:
— Значит, и мне они тоже не нравятся, — поджала губы Ева и в ответ на удивленно поднятую бровь Рорка ткнула его в живот. — Все ж понятно: кто-то из них наехал на моего мужа. А может, и оба. Хорошая жена такое не прощает.
— Не подержишь? — Рорк сунул ей банку, а освободившейся рукой ткнул ее в живот в ответ. — Спасибо! Но даже если мы их считаем снобами, до убийства еще очень далеко.
— Надо проверить все версии. Держи. — Сунув ему банку обратно, Ева взяла у него два пакетика чипсов. — Иди, делай свое дело, а я займусь своим. Спасибо за чипсы. — И она направилась
— Это же ты их купила.
— А, точно, — вспомнила Ева и, обернувшись к нему, бросила на ходу: — Всегда пожалуйста.
9
Войдя в почти пустой «загон», Ева швырнула пакетик чипсов Пибоди.
— Ой, спасибочки! — обрадовалась та.
— А ты их заслужила?
— У меня тут запущена целая куча анализов и поисков. Пока никакой связи между Свитом и Юричем не нахожу. Оба посещают оздоровительные салоны, но разные. У Свита на севере штата есть коттедж. У Юрича летний домик на югах, но он после развода жене достался. В одном районе не росли, в школу вместе не ходили. Личные врачи живут в противоположных концах города. Даже покупки они делают в разных районах.
— Проверь бывших жен. Вдруг там есть связь?
— Уже начала. Пока по нулям. По второму разу проверила и эту дамочку — водителя лимузина. Опять ничего. Семь лет работает в фирме, в личном деле чисто, со Свитом никаких пересечений не нашла. Юрича не раз возила, но это и понятно. Изучаю секретаря Юрича и ассистента. Пока глухо.
— Макнаб пришлет наводку на эти его мокасины. Узнаешь, где такие продаются.
— Мокасины? — переспросила Пибоди.
— Ботинки. Туфли. Мокасины. На записях с видеокамер частично есть его изображение. Не ахти какой портрет, но хоть башмак разглядеть можно. Я поехала на квартиру убитой, поищу ее ежедневник. Пибоди открыла пакетик с чипсами, втянула носом запах.
— А меня с собой не возьмешь?
— А это все кто делать будет? Как справишься, можешь сходить в комнату отдыха, соснуть часок — ну, два, если что.
Ева заправилась кофе и спустилась в гараж к своей машине, точнее, к машине Рорка. Сев за руль, она решила сначала оставить крышу поднятой. Из принципа. Но потом передумала: «А, какого черта! Кто ж меня в такой час увидит?»
К тому же робот-швейцар у сверкающего здания на Парк-авеню, стоило ей притормозить, подскочил открыть ей дверь и излучал одно лишь почтение.
— Доброе утро, мисс. Что я могу для вас сделать?
— Перестать называть меня «мисс», — хмыкнула Ева, вытаскивая из кармана жетон. — Для тебя, ковбой, я — лейтенант. Машину я оставляю тут. Чтоб никто к ней даже не прикасался. И открой мне дверь в квартиру Авы Крэмптон.
— Мисс… Лейтенант, мисс Крэмптон еще не вернулась.
— С того света не возвращаются.
Лицо робота приняло бессмысленное выражение, пока он переваривал неожиданный ответ.
— Сожалею. Мисс Крэмптон была прекрасным жильцом.
— Ага. Открывай уже давай.
— Боюсь, перед тем как впустить вас, мне необходимо удостоверить вашу личность.
Ева снова показала жетон, подождала, пока робот его просканирует,
— Больше к ней в квартиру сегодня никто зайти не пытался?
— Нет. Мисс Крэмптон занимала пентхаус в западном углу здания, и в квартиру никто не входил и не выходил с тех пор, как она уехала на такси в неизвестном мне направлении. То есть с… — Снова последовал бессмысленный взгляд. — …двадцати двух тридцати двух. Желаете запросить сведения о такси и/или о шофере?
— Уже.
— Я провожу вас до квартиры мисс Крэмптон. Хотите, чтобы я вам там помог?
— Я хочу, чтоб моя машина дождалась меня на том же самом месте и в том же самом виде.
— Ну конечно же!
Поднимаясь в лифте на шестьдесят первый этаж, Ева думала о том, что Ава Крэмптон, несомненно, вела светский образ жизни. Трехуровневый пентхаус с садиком на крыше в эксклюзивном многоквартирном доме.
«Дело не только в сексе, — присвистнула она. — Одной хорошей фигурой да секс-акробатикой на такую жизнь не заработаешь».
За дверью находилась просторная прихожая, с потолка свисала замысловатая хрустальная люстра, вся искрившаяся от оплетавших граненые капли серебристых нитей. На мореных деревянных полах казались еще ярче краски и изысканные узоры ковров. Атмосферу утонченности поддерживали и развешанные по светло-бежевым стенам многочисленные картины — смешение ярких красок и причудливых фигур.
Прогулявшись по первому этажу, Ева отметила, что с этим эклектичным стилем, как ни странно, удачно сочеталась комфортная меблировка: всюду стояли низкие диванчики с горами мягких подушек, сверкающие светильники, зеркальные столики и разбросанные по полу бессчетные подушки.
На покрытом дымчато-серебристой скатертью столе стояла огромная хрустальная ваза с цветами, явно подобранными мастером-флористом. Причем, заметила Ева, совсем недавно. В той же комнате располагался облицованный эбеновым деревом камин, но доминировал в помещении висящий на стене весьма эффектный и вызывающий портрет хозяйки этого жилища, позирующей обнаженной на накрытой красным покрывалом кровати.
Скромностью она точно не страдала, а уж стеснительностью тем более.
Ева прошлась по кухне, нескольким туалетным комнатам и еще одной, отдельной гостиной, глазея по сторонам скорее из интереса. Ей хотелось понять, что представляла собой эта женщина. «Жила полной жизнью, — подумала Ева, — хорошо жила и ремеслом своим явно была довольна».
На второй уровень она решила подняться по прозрачной винтовой лестнице, а не на лифте. Почти всю площадь гигантской хозяйской спальни занимала кровать. Ева прикинула, что на ней запросто можно было бы спать вшестером. «А может, и приходилось», — мелькнула мысль. Спальня Авы была выдержана в теплых золотистых тонах, матовых, а не блестящих, кровать была накрыта безразмерным золотистым покрывалом, по всей видимости, из натурального шелка. Здесь тоже были уютные диванчики с горами подушек, и резные столики, и люстры со свисавшими с них бисерными нитями, и даже похожая, только чуть меньших размеров, композиция из цветов в роскошной вазе.