Избави нас от зла

Холланд Том

— Где же следы ваших великих преобразований?

Он показал рукой на господский дом, силуэт которого был виден в дальнем конце деревушки.

— Это тот дом, где выросла Эмили. Где вместе со своими охранниками квартировал сэр Генри Воэн.

Миледи пристально посмотрела ему в глаза.

— Но он стоял там и прежде.

— Верно, — согласился Ловелас, снова широко улыбнувшись. — Но теперь есть одно небольшое изменение.

Миледи прищурилась и разглядела, что строение брошено, его балки обуглены пожаром, окна темны и пусты. Она снова повернулась к Ловеласу, чтобы спросить, что произошло, но он высунулся из окна кареты и давал указания кучеру.

Пока карета замедляла ход, он показал на второй дом, возвышавшийся на краю деревенской лужайки, на том самом месте, где в их прошлый приезд стояли три виселицы. Карета остановилась возле дома. Ловелас выпрыгнул из нее, подождал пока появится Миледи, и подал ей руку. Пройдя мимо двух охранников, они вошли внутрь дома.

Оглядевшись, она увидела несколько знакомых вещей Ловеласа, украшавших комнату.

— Что это за место? — тихо спросила она.

— Дом моих родителей. Таким я знал его мальчишкой.

— Но, Ловелас… — она повернулась к нему. — Все это было уничтожено.

— Как видите, — он развел руки, — я отстроил дом заново.

— Каким образом?

— Я поставил такое условие.

— Условие?

— Я стал благодетелем этой деревушки. Пойдемте.

Он взял ее за руку, подвел к входной двери и указал рукой во двор. Люди выгружали из фургона ящики и расставляли их в ряд вдоль кромки зеленой лужайки. За ними наблюдали охранники в изодранной униформе с ржавыми нагрудниками.

— Если вы действительно все сделали так, как я просил, и доставили сюда наилучшие деликатесы, которые может себе позволить Лондон, скоро я смогу потребовать еще большей благодарности от местных жителей. Вы видите, — он показал рукой на работников, — хотя они и располнели по сравнению с тем, какими были тогда, на их костях все еще мало плоти.

— Это те несчастные, которых мы видели в тот раз на полях?

— И в бараках возле усадьбы Уолвертонов.

— Вы освободили их?

Ловелас криво усмехнулся.

— Можно назвать это и так.

— Что вы имеете в виду?

— Лучше сказать, что я купил их. Потому что понял, когда впервые приехал сюда после ночи, проведенной с лордом Рочестером, что эту деревенщину легко соблазнить не богатством, как это сделал Фауст, а гораздо проще — едой. Они не могут покинуть эту деревню, никто не может войти в нее. Только я обладаю властью ездить сюда и обратно. Вот почему все в конце концов свелось к необходимости контролировать доставку пропитания.

— Не вы ли сказали, что купили жителей этой деревушки?

— Так оно и есть. Ведь они когда-то сами показали мне, что каждый имеет свою цену.

— И что вы потребовали взамен?

Ловелас прищурил глаза. Тень ненависти пробежала по его лицу.

— Сэра Генри Воэна.

— Он еще жив?

— О да. Он и некоторые из его людей.

— Ведь они были вооружены.

— Верно. — Ловелас широко улыбнулся. — Для рабов это была, конечно, трудная борьба. Борьба врожденного ужаса с хищной алчностью. В конце концов некоторые достаточно расхрабрились — они пришли ко мне, я снабдил их оружием, и они взяли дом сэра Генри штурмом. Он и все его люди были схвачены. Я отдал брошенную ими форму своим сторонникам.

Он сделал жест в направлении окна, из которого были видны солдаты.

— Полюбуйтесь на них сами.

— А другие рабы?

— Они тоже были освобождены. Из всего того, что я узнал, у меня возникло предположение, что этот Дух Тьмы питается страданиями смертных.

Значит, если я смогу их облегчить, это ослабит могущество моего врага.

— Только это и было вашим мотивом?

— Достаточно резонным мотивом. Или вы так не считаете?

Некоторое время Миледи медлила с ответом и просто смотрела в окно на костлявых работников, сгибавшихся под тяжестью ящиков.

— А это ваше предположение… — тихо заговорила она. — Откуда вам известно, что оно справедливо?

— Я уверен, что это так.

Победные нотки в голосе Ловеласа заставили ее отвернуться от окна и посмотреть на него удивленным взглядом.

— Неужели, — спросила она, — у вас есть доказательства?

Ловелас кивнул. На его лице появилась едва заметная улыбка.

— Разве я не рассказывал, как сэр Генри и его люди стали моими пленниками?

— Значит, они еще все живы?

Улыбка Ловеласа стала широкой.

— Да, но в живых осталось не так уж много. Точнее сказать, всего трое.

Миледи нахмурилась.

— Остальные пошли вам на корм?

— Да, им посчастливилось умереть именно так. Но я запомнил тех, кого Фауст соблазнил золотом первыми. Думаю, они и стали руководителями заговора против моего отца. Их судьба оказалась более жестокой и вполне соответствующей их преступлениям. Первого из них я убил под Рождество в самом сердце древнего поселения, которое носит название Кольцо Клирбюри.

Потрясенная Миледи смотрела на него с ужасом. Заметив выражение ее лица, Ловелас в бешенстве хмыкнул.

— Пожалуйста, Миледи, не надо таращить глаза так, будто в пролитии крови есть что-то преступное.

Миледи сдержанно спросила:

— Даже в том, сэр, что вы проделывали это точно так же, как и ваш великий враг?

— Но именно так, Миледи, он обретал свое величие вновь. И я тоже следом за ним увеличивал свою силу.

— Как вы можете это знать?

— Оставив обескровленное тело в Кольце Клирбюри, я, напоенный кровью этого недоноска, сразу же почувствовал такой прилив власти, какого никогда прежде не знал, и поскакал прямо к дому Уолвертонов. Я впервые вошел в него после того, как был там вместе с вами. Я нашел библиотеку, как и прежде заполненной тварями. Я стал убивать их. Я умертвил их столько, Миледи, сколько не удалось бы ни вам, ни Маркизе. Затем освободил их жертвы, а потом, не желая больше тратить силы, оставил этот дом и сжег его дотла, хотя знал, что они оставались еще в подвалах. И поэтому в День избиения младенцев я умертвил второго пленника и оставил его тело в часовне Богоматери. Потом я снова вернулся в подвалы. И снова резал этих тварей, пока были силы и власть убивать. Я понял, что придется нанести им новый визит. Наступил день Сретенья. На этот раз я оставил тело возле Олд-Сарума, а по возвращении в подвалы завершил резню. Я уничтожил абсолютно всех тварей, которые кормились Тьмой, так что не осталось ни одного из этих созданий. Их теперь там нет вовсе.

— А… Дух Тьмы?

Ловелас пожал плечами.

— Чем были создания, которых я умертвил, если не порождениями его зла или даже его самого? Я знаю, в конце концов, только то, что носил одну из этих тварей в глубинах собственного тела. И теперь с ними покончено. Насколько, как вы думаете, должен теперь стать слабее их создатель?

— Во всяком случае, он все еще там.

— Верно, — согласился Ловелас и ненадолго замолчал. — Но не забывайте, что наступил День первого мая.

Он на мгновение встретился взглядом с Миледи, потом резко повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.