Избави нас от зла
Шрифт:
Мясник улыбнулся в ответ и кивнул, а затем молча подтолкнул его к двери.
Они вышли на улицу. Мясник был крупного телосложения и лысый. От него исходил сильный запах пота. Он крепко взял Роберта за руку и широко улыбнулся.
— Впервые в Лондоне? — спросил он.
Роберт согласно кивнул в ответ. Улыбка мясника стала еще шире.
— Сюда, — сказал он, потянув мальчика за собой в темноту узкой боковой улицы. Пары тяжелых ударов было достаточно, чтобы Роберт оказался валяющимся в грязи. Он отчетливо осознавал, что его стали обыскивать, затем почувствовал, что у него отбирают припрятанный кошелек. Мальчик попытался протестовать, попробовал объяснить, что ему нужны деньги, что он остался без родителей, но мясник заставил его замолчать, пнув ногой в живот, а затем и в голову.
Мальчик блуждал, пока не стемнело. Ему хотелось спать, полученные синяки ужасно болели, но отчетливее других вдруг возникла совершенно новая мысль о том, что ему некуда идти. Поравнявшись с церковью, он толкнул дверь, но она оказалась запертой. Он тяжело опустился возле стены прямо на улице и попытался молиться, но вырывавшиеся из уст слова казались ему каким-то бессмысленным шумом. И все же он продолжал взывать к Господу:
— Направь меня, Боже. Выведи меня из этого мрака. Дай мне знак.
Он подождал. Никакого ответа не было.
Начинало холодать. Роберт дрожал всем телом, сожалея, что у него нет ни пальто, ни одеяла. Он вспомнил, как всего несколько недель назад лежал под звездным небом, но тогда он был с Эмили. Они тайком отправились в полночь купаться, а потом лежали рядом на траве, а не на грязной и пыльной улице. Мальчик вздохнул и протер глаза. Час был поздний, но возле церкви он был не один. Поблизости лежали и другие люди. На них были грязные и рваные лохмотья. Он разглядел не только детей, но и взрослых. Давно ли, терялся в догадках Роберт, эти люди стали бездомными? Возможно ли, что он может повзрослеть, так никогда более и не обзаведясь своей постелью? Эта внезапная мысль заставила его сесть. Нет, невозможно… Этого не может быть. Гнет страдания сдавил ему грудь. Он понимал причину навалившегося на него бремени. Неделю назад у него были родители, был дом, а теперь все в прошлом, и ничего с этим не поделаешь.
В полном отчаянии он тупо смотрел прямо перед собой, пока не поймал взгляд проходившего мимо мужчины.
— Пожалуйста, — взмолился мальчик.
Мужчина кивнул и улыбнулся. Он подошел, наклонился и положил в руку Роберта монетку.
— Спасибо, — прошептал Роберт, — именем Иисуса благодарю вас.
Но вдруг он ощутил прикосновение пальцев мужчины, ощупывавших его бедра, и вспомнил другие, гораздо более ужасные руки. Ему сразу стал понятен смысл поданной монеты.
— Нет! — закричал он.
Испугавшись, мужчина резко выпрямился. Но Роберт продолжал кричать, и тот бросился бежать. Зашевелились и другие люди. Они щурились со сна и требовали, чтобы Роберт замолчал. Мальчик затих. Он крепко обхватил себя руками за плечи и снова стал молиться. Ответа по-прежнему не было. Улица погрузилась не только в молчание, но и в полную тьму.
Спустя некоторое время Роберт неожиданно услыхал шаги. Он огляделся, но смог различить только две неясные тени, приближавшиеся к нему вдоль церковной стены. Одна из теней могла принадлежать мальчишке примерно его роста, другая — взрослому мужчине в плаще и шляпе, который держал спутника под руку. Мальчишка остановился. Сразу же замер на месте и мужчина.
— Подождите минутку здесь, — сказал мальчик.
— Не оставляйте меня, — откликнулся мужчина, — ведь вам известно, что я совершенно беспомощен.
Хотя говорил он шепотом, голос был твердым и ясным. Однако мальчишка никак не отреагировал на эти слова и пустился бегом по улице. Он промчался мимо Роберта, добежал до угла церкви и остановился. Там его ждали двое мужчин в плащах
— Он остался позади, — услыхал Роберт шепот мальчишки. — Вы легко возьмете его, потому что он слеп и у него нет друзей. Похоже, он был одним из великих людей Республики. Сдайте его властям, как только ограбите. Нас, несомненно, наградят за поимку такого предателя.
— В таком случае… Боже, храни короля! — воскликнул один из мужчин.
Его напарник ответил смешком, и они вдвоем направились к тому месту, где остался ждать слепой. Роберт легко обогнал их.
— Есть у вас оружие? — шепнул он на ухо слепому мужчине.
— Кто вы? — ответил тот вопросом.
— Нет времени, — прошипел Роберт. — Отвечайте, есть у вас оружие?
Слепой мужчина совершенно бесстрастно сунул руку за пазуху и достал нож. Роберт взял его. И как раз вовремя, потому что разбойники были уже рядом. Увидев его, они остановились.
— Прочь с дороги, — сказал один из них. — Он наш.
Вместо ответа Роберт показал нож.
— Отступайте назад, — шепнул он слепому на ухо, — нам надо выбраться на большую улицу.
Они стали медленно отступать, но Роберт продолжал направлять нож на разбойников, которые наблюдали за ним, не двигаясь с места. Внезапно один из них грозно зарычал и бросился вперед.
Роберт ударил его ножом в бедро, и удар оказался очень сильным, потому что мужчина так удивился, что в первое мгновение не издал ни звука, но потом рухнул в пыль и громко завопил. Его напарник, ослепленный яростью, бросился было в атаку, но Роберт встретил его не хуже кавалера, достойного похвал целого мира. Нанося удар за ударом, он представлял себе Фауста, и эта мысль укрепляла. Разбойник рухнул наземь и затих. Роберт злобно рассмеялся, но тут же поймал себя на том, что бормочет молитвы. Он огляделся в поисках мальчишки-наводчика, но того нигде не было видно. Тогда Роберт поспешил взять слепого под руку и повел его прочь. Они брели по узким кривым улочкам, и все это время Роберт шептал себе под нос, что он совершил убийство, пролил человеческую кровь. Однако у него не было чувства вины, его лишь била дрожь ликования, которая заставила его в конце концов остановиться. У мальчика подкашивались ноги, он никак не мог успокоить дрожь в руках. Роберту пришлось прислониться к стене и отдышаться. Потом он стал молиться, чтобы наблюдающие за ним с Небес родители простили ему этот грех и помогли отмыть руки, запачканные кровью.
Он произносил слова молитвы беззвучно, однако слепой, словно прочитав его мысли, почувствовал состояние мальчика и прикоснулся к его руке.
— Не кляните себя, — произнес он. — Героический Самсон, хотя он и был пророком Господа, не считал грехом воздать отмщением тем, кто напал на него.
— Воздать отмщением… — Роберт не смог договорить.
На мгновение он замер, потом огляделся. Слепой мужчина стоял посреди улицы совершенно прямо и спокойно. У него была очень гладкая кожа. Если бы не его глаза, которые беспокойно бегали, словно искали навсегда потерянный свет, его вполне можно было принять за статую, поставленную среди красот какого-нибудь древнего замка. Выражение лица слепого говорило о таившейся в нем силе и решимости, а весь его облик был одновременно героическим и странным образом очень далеким от всего, с чем мальчику пришлось столкнуться в последние дни. Он был республиканцем, вспомнил вдруг Роберт шепот негодяя-наводчика, причем одним из известных! Таким же известным, задавал себе Роберт вопрос, как его отец, за которым охотились, а потом поймали и лишили жизни? Взяв слепого под руку, он почувствовал грубую фактуру домотканой материи. Его снова стали душить слезы. На отце всегда была одежда из такой же ткани.
— Что вам грозит, — спросил он, — если вас схватят?
В голосе слепого мужчины, так же как и на его лице, не было ни единого намека на проявление эмоций.
— Если я буду схвачен и осужден, то меня повесят, а потом, если я буду продолжать дышать, выпотрошат. После этого меня еще и четвертуют, чтобы преподать людям урок и одновременно утолить их жажду зрелищ.
— Куда вы шли?
— Шел, чтобы спрятаться. Но мой проводник оставил меня. Он меня предал.
— Я доведу вас.