Избавитель
Шрифт:
— Оно имеет встроенный опознаватель свой-чужой, — догадался Ростислав. — Это нам знакомо, у меня пистолет с такой штучкой. Захватим вардзуни с собой, вдруг пригодится.
Он обошел кресло пилота, обрывая лепестки кокона, однако больше ничего похожего на «полезные предметы» не обнаружил, а копаться в мумии пилота не хотелось.
— Пошли отсюда, ничего здесь больше нет, да и атмосфера душная. Интересно, к какой цивилизации принадлежит этот «осьминог»? Не Великий игва, случайно?
— Великие игвы были многомерными существами, способными принимать любой облик. Папа говорил, что убить
— Тем не менее, судя по рассказам твоего учителя, твой папаша сумел замочить аж трех Великих.
Будимир свел брови.
— Он защищался.
— Я пошутил, извини. Сам не раз попадал в ситуации, когда без жесткого отпора никак было не обойтись. А твоего отца я очень уважаю. Пройти Путь Меча так, как сделал он, дано лишь исключительно сильным личностям.
Будимир порозовел, благодарно посмотрел на спутника. Ростислав понял, что с этого момента он занимает в сердце мальчишки далеко не последнее место.
Они вылезли из сбитого летательного аппарата наружу. Ростислав приторочил «копье» вардзуни за спиной, чтобы его удобно было выдернуть за древко, отдал Будимиру лукошко с яйцами, и путешественники двинулись через унылое пространство мертвой равнины, на которой уже много лет ничего не росло кроме чахлых кустиков травы. Обошли центр поля, по которому был нанесен наиболее мощный удар: воронки там сливались в один глубокий многодырчатый кратер. Ни одна машина хаббардианцев там не уцелела. Затем начали встречаться разбросанные по холмам обломки, пустые корпуса, а у лесной опушки — совершенно не тронутые с виду механизмы, похожие на танки, пусковые ракетные установки и бронетранспортеры.
Ростислав хотел было обследовать парочку этих блестящих или матово-черных громад, но не успел. У одного механического монстра с гусеницами через весь корпус их ждал сторож поля. Вернее, так поначалу оценил ситуацию Светлов, когда увидел высокую согбенную человеческую фигуру в сером плаще до пят, опиравшуюся на сучковатый посох. Вблизи человек оказался стариком с шапкой черных, с проседью, волос, с бородой и усами, в которых также виднелись седые пряди. У старика были мощные брови, темное, морщинистое лицо и крючковатый длинный нос. Именно такими Светлов в детстве представлял себе колдунов. Хромая больше, чем требовалось, держа восстанавливающуюся руку в привычно полусогнутом положении, прижатой к боку, он приблизился к старику и остановился в десятке шагов, положив правую руку на плечо Будимира.
Старик не пошевелился.
С минуту длилось молчание.
Плечо мальчишки под пальцами Ростислава вздрагивало, и это ему не нравилось. Будимир нервничал, а это означало, что старик им встретился непростой. Да и сам Ростислав под взглядом чужака чувствовал некое стеснение, томление, дискомфорт, будто стоял на холодном пронизывающем ветру.
— Здравствуйте, дедушка, — сказал он наконец.
Глаза старика метнули молнии.
Будимир напрягся.
Ростиславу на мгновение показалось, что голова старика разделилась на три части, но тут же сложилась обратно в одну. Руки старика стиснули набалдашник посоха, он нахохлился, как ворон.
— Какие удивительные гости пожаловали! Неужели шим-бич заработал?
Говорил старик по-русски без акцента,
— Что здесь произошло? — кивнул Ростислав на поле с разбомбленной бронетехникой.
— Вельми велик гнев был, — усмехнулся старик, ощупывая Будимира острым оценивающим взглядом. — Один из Водителей хаббардианцев выступил на стороне Семерых, и Надзиратель за хроном игва Дуггур уничтожил его армию и весь улус. Теперь этот материк Хаббарда мертв и разрушен. Разве вам этого не сообщили… посланник?
— Я не посланник, — скривил губы Ростислав.
— О тебе речь не идет, хромой, — презрительно отмахнулся старик. — Ты всего лишь оруженосец. Но этот отрок владеет силой и кого-то мне напоминает.
— Он тоже не посланник, — качнул головой Ростислав. — А я не оруженосец.
— Ну, конечно, вы обыкновенные туристы, — насмешливо изогнул губы старик, — а палка у тебя за плечами вовсе не вардзуни. И появились вы здесь абсолютно случайно.
— Так получилось, — пожал плечами Ростислав. — Не подскажете, как добраться до ближайшего селения?
— Ближайшее селение — город Иокфеил, но он разрушен. К тому же там обитает заколдованный дракон. Туда вам лучше не ходить. Ищете что-то, господа путешественники, или так просто прогуливаетесь?
— Так просто прогуливаемся, — в тон старику ответил Светлов.
— Хорошее дело, почему бы и не погулять по Шаданакару, в самом деле, коль есть ключ к «лестнице». Одно плохо — опасно теперь прогуливаться по Вееру… без прикрытия. Тает Веер, распадается, скатывается в Суфэтх. Неужто вас и об этом не предупреждали… туристы?
— Кто вы? — нахмурился Ростислав. — Наблюдатель хрона? Или слуга Надзирателя?
— Какое это имеет значение? Главное, что я вас вычислил и встретил, уж очень хотелось посмотреть, кто же это осмелился ступить на «лестницу». По ней уже почитай двести лет никто не ходил.
— Десять лет.
— Это у вас на Земле прошло десять або двенадцать лет, а на Хаббарде — двести. Хотя все относительно, в Веере нет ничего абсолютного, связанного с течением времени.
— Кто вы?
— Это Праселк, — тихонько проговорил Будимир.
Брови старика прыгнули вверх.
— Батюшки-светы, никак меня признали! Теперь и я тебя узнал, отрок, ты сын Седьмого, не так ли? То-то, чую, русским духом потянуло, духом силы. Сначала думал — померещилось старому телепню, [9] больно пара неподходящая, ан нет, не померещилось. А папочка-то где, малый?
— Вот мы его и ищем, — нашелся Ростислав, озадаченный проницательностью и знаниями хаббардианца.
— Понятное дело, — усмехнулся Праселк. — Знакомая песня. Только здесь его нетути. Ни на Хаббарде, ни вообще в хроне. Придется вам идти по тропе дальше. Помочь?
9
Телепень — болван, недотепа (др.-рус.).