Избавитель
Шрифт:
Будимир подошел к стенке купола, дотронулся пальцем до выбранной грани. Произошел как бы бесшумный взрыв, грань брызнула во все стороны ручьями белого дыма, заполнившего все огромное помещение. Затем дым с треском осел, разошелся, открывая нечто вроде стеклянной горы с плоской вершиной, из склонов которой вырастали плоские светящиеся белесые квадраты, абсолютно пустые, как листы бумаги.
Здесь был воздух — чистый кислород, как мимолетно определил Ростислав, небо цвета апельсина, с виду — такое же пористое и бугристое, и близкий горизонт, ограниченный со всех сторон
— Пусто, — сказал Ростислав с разочарованием. — Что это за экраны?
— Входы в свернутые квартиры, — предположил Будимир.
— Или будуары, — добавил Ростислав. — Или камеры, где содержались обитательницы гарема. Сейфа здесь явно нет. Идем дальше.
Пейзаж с горой исчез.
Путешественники снова очутились под многогранным куполом «картотеки» гарема.
«Попробуем теперь этот вход».
Ростислав сам дотронулся до соседнего с белым многоугольника, имеющего опаловый оттенок. Пластина входа в иномерный объем вспенилась, обхватила людей и оставила их на вершине стеклянной горы с теми же пустыми квадратами.
— Что за чертовщина?! Почему нас вынесло в тот же объем?
— Это другой объем, — возразил мальчик.
Ростислав пригляделся и понял, что они действительно оказались в другом пространстве. Стеклянная гора осталась той же, а вот цвет неба изменился на сиреневый, да и в квадратах плавала какая-то призрачная дымка, изредка кристаллизуясь в красивые прозрачные «снежинки».
— На женщин эти фигуры похожи мало, — почесал затылок Ростислав. — Неудачно я выбрал вход. Однако и здесь сейфа нет, насколько я понимаю. Но не будем отчаиваться, мы в самом начале пути.
Они вышли обратно под купол «картотеки», выбрали многоугольник темно-зеленого цвета и оказались все на той же прозрачной горе под зеленым небом. Но теперь квадратные «экраны», усеивавшие склоны горы, пустыми не были. В каждом из них сидело жуткое существо, похожее на гигантскую жабу и одновременно на динозавра. Иногда этот жабодинозавр начинал скакать из угла в угол квадрата, и тогда остальные монстры, похожие на него как две капли воды, начинали синхронно повторять его движения. Впечатление было такое, будто все это скопище «экранов» передавало один и тот же фильм.
— А вот и царевна-лягушка… — пробормотал Ростислав. — Странные вкусы были, однако, у маэстро Гиибели. Неужели ему нравились такие уродины?
Будимир промолчал.
— Поехали дальше, — с преувеличенным оптимизмом предложил Ростислав. — Ищи камеру с сейфом сам, я могу его и не увидеть.
Четвертая попытка развертки гарема Великого игвы привела их в объем, где «экраны телевизоров» показывали самую настоящую трехголовую хаббардианку. Полюбовавшись на нее и поискав сейф, путешественники вернулись в помещение «картотеки» и уныло посмотрели друг на друга.
— Закончили осмотр? — скривил губы Светлов. — Или испытаем судьбу еще раз?
— Как хотите.
— Эт-то еще что за тон? — грозно нахмурил брови Ростислав. — Откуда у парня испанская грусть, как поется в старой песне? Ну-ка выше нос! Ничего особенного не произошло. Русские без боя не сдаются! Слышал такую поговорку?
Будимир
— Вперед, Избавитель!
Они открыли очередной свернутый объем гарема…
Глава 4
Все та же гора, то же бугристое небо нежно-голубого цвета, те же квадратные «экраны», абсолютно плоские, не имеющие толщины, и существо внутри…
У Ростислава оборвалось дыхание! Словно молния ударила с небес, лишила его ума и языка!
На сей раз по всем «экранам» бродила золотоволосая девушка немыслимой красоты, одетая в нечто полупрозрачно-кисейное, вспыхивавшее чистыми спектральными красками или вдруг превращавшееся в трико, обтягивающее великолепную фигуру. Она не видела наблюдателей и бесцельно перемещалась из угла в угол «экрана», замирая надолго в задумчивости, словно рассматривала что-то, недоступное взгляду извне. Вот она повернулась к путешественникам лицом: большие, ясные, зеленовато-голубые глаза, тонкий носик, полные губы, высокий лоб, узкий подбородок — все как у всех. Ростислав опять испытал самое настоящее потрясение и шок и даже шагнул вперед, подчиняясь неведомой силе, которая всколыхнула душу и заставила почувствовать восторг, тоску и боль. Точно такую же тоску, обреченность и боль он прочитал в широко открытых глазах девушки.
Она отвернулась.
Ростислав уловил косой взгляд Будимира, опомнился. Сказал глухо:
— Вот и не верь после этого сказкам… Как ты думаешь, они все землянки?
— А разве это имеет значение? — серьезно ответил мальчик.
— Ты прав, не имеет. Хотя я не понимаю, как обитательницам гарема удается сохраниться в этих окнах живыми и здоровыми столько лет после гибели хозяина.
— Мы видим срезы времени, а не окна или экраны.
— Свернутое время? — догадался Ростислав. — Сам гарем представляет собой систему свернутых пространств, а собственно камеры — свернутые времена? Логично. Получается, пленницы могут находиться в них вечно?
— Долго, но не вечно. Иссякнет энергия Эхурсагкуркурры, и они…
— Погибнут все до одной.
— Здесь только одна пленница.
— Как — одна? Их же сотни! В каждом окне — по девушке… Или это эффект многомерного дублирования?
Термин возник в голове сам собой, но Ростислав этому не удивился.
Будимир кивнул.
— Гиибель создал систему копий, так как сам представляет собой многомерную систему.
— Как же определить, кто из них настоящая? Мальчик слабо улыбнулся.
— Вспомните сказки.
Ростислав выпятил губы, с сомнением глядя на десятки экранов, отражавших движения одной-единственной обитательницы «временной камеры».
— В сказках говорится о мухе либо о комаре, которые должны сесть на плечо настоящей Василисы Прекрасной. Может быть, вызвать на помощь Инсекта? Чем муравей хуже комара?
— У нас есть подарок Ягойой…
— Ты имеешь в виду свет-зеркальце? А ведь точно, старуха говорила, что оно отражает явь!
Ростислав достал из кармашка зеркальце в деревянной оправе и с деревянной ручкой, шагнул на склон горы.