Избавьте меня от нее
Шрифт:
Вот уж чего он точно не хочет, так это видеть ее в живых. Тем не менее, в полицию пока что сообщать не стоит. Сначала надо узнать, какой выкуп потребует Клинг. Теперь Конклин и Смит. Их нужно будет заставить поверить, что он, Джемисон, знает, что делает. Они хоть и глупы, но преданы Шеннон, и он был уверен, что сможет держать их в страхе.
Он попросил стюардессу принести еще кофе и продолжал напряженно размышлять, пока самолет мчался в облачных просторах к Майами.
Лепски
С утра он обещал Кэрол сводить ее вечером в кино, а потом поужинать в ресторане. И что женщины находят в кино и ресторанах? Гораздо приятнее уютно посидеть за ужином дома. Так уж устроены эти существа, говорил он сам себе со вздохом.
Лепски рассеянно листал журнал комиксов – дежурство было скучным, без происшествий, – когда резко прозвучал телефонный звонок. Лепски неохотно поднял трубку.
– Это Чарли говорит, – раздался в трубке знакомый голос. – Тут пришел один парень и жаждет видеть самого лучшего детектива. Я сразу же о тебе подумал, Том. Хочешь с ним пообщаться?
Чарли Тэннер дежурил в приемной, и в его обязанности входило отделять агнцев от козлищ и приносить Беглеру кофе.
Лепски глянул на часы. 18.00. Рабочий день закончился.
– Что ему надо?
– Говорит, что хочет сделать очень важное сообщение, но желает сделать это лишь в присутствии лучшего детектива. – Чарли Тэннер явно подавил смешок. – Так что, впустить?
– Над чем это ты хихикаешь, Чарли? – рявкнул Лепски. – Раз парню нужен лучший детектив, пусть войдет.
В комнату вошел упитанный, хорошо одетый подросток лет десяти с круглым, луноподобным лицом и в больших очках.
– Вы мистер Лепски? – спросил он на удивление спокойно.
– Да, он самый, – ответил Лепски, сдвигая шляпу на затылок – у него была привычка не снимать головного убора даже в помещении. Он полагал, что это придает ему крутой вид, как в кино.
– Дежурный сказал, что вы здесь – лучший сыщик. Это правда?
Лепски самодовольно ухмыльнулся:
– Это факт, сынок. И что же тебе нужно?
– Я хочу сделать заявление насчет серьезного преступления.
– Вот как? Слушай, сынок, я занят. Что ты называешь серьезным преступлением?
– Киднеппинг, – ответил юный толстяк.
– Киднеппинг? Ты это серьезно?
– Но ведь это серьезное преступление?
– Безусловно. – Лепски почесал затылок, для чего ему пришлось приподнять шляпу. – Слушай, сынок, если ты попусту тратишь мое время, ведь я могу и рассердиться. Ты говоришь серьезно или просто умничаешь?
Толстячок с достоинством взирал на инспектора.
– Так вы хотите, чтобы я сделал заявление, или нет? Я должен быть дома к обеду. Если я опаздываю, мой отец начинает зудеть. А я больше всего на свете ненавижу, когда мой папаша начинает
– Хорошо, садись и выкладывай, – сказал Лепски, сдвинув шляпу на затылок. – Кого украли, где, когда?
Парнишка огляделся, подвинул стул, удобно устроился на нем и положил пухлые ручки на еще более пухлые ляжки.
– Чтобы сэкономить время, может, вы сразу запишете в протокол, кто я такой, где живу, а потом я сделаю заявление?
Лепски изобразил звук электропилы, врезающейся в сучковатое бревно.
– Мой папа тоже издает такие звуки, – спокойно отметил мальчик. – У него проблемы с пищеварением.
– Ладно. – Лепски достал чистый бланк из ящика письменного стола. – Итак, сынок, твое имя?
– Фредерик Уайтлоу. И не называйте меня, пожалуйста, «сынок». Друзья зовут меня бурдюком, так то друзья. А к вам это не относится.
Лепски барабанил пальцами по столу.
– Правильно говоришь. Значит, Фредерик Уайтлоу.
– Да, мой отец – Хуберт Уайтлоу, владелец нескольких магазинов самообслуживания, – самодовольно сказал толстячок.
Лепски стал слушать внимательнее. Уайтлоу-старший принадлежал к городской элите.
– Так, – произнес он, делая очередную запись, – а живешь ты на вилле «Вербена» на Оушен-роуд… верно?
– Именно там.
– Хорошо. Так что же насчет похищения?
Толстячок засунул указательный палец в правую ноздрю, повертел там, но не нашел для себя ничего интересного.
– Я наблюдаю за жизнью птиц, мистер Лепски.
Лепски хихикнул:
– А не рановато ты этим занялся, малыш?
Фреди вздохнул:
– Я имею в виду пернатых, мистер Лепски. Тех, что летают, а не тех, которые вас интересуют.
«Экий малолетний мудрец», – вздохнул про себя Лепски, продолжая барабанить пальцами по столу.
– Итак, ты наблюдаешь за пташками?
– Да. Каждое утро в семь часов я забираюсь на дерево в саду. Я соорудил там укрытие, откуда можно хорошо наблюдать за птицами. Я вижу разных птиц: пересмешников, кардиналов, овсянок…
– Хорошо, я понял. Так что там насчет киднеппинга?
– Сегодня утром около восьми часов я видел из своего укрытия, как похитили миссис Джемисон.
Лепски вздрогнул, как будто к нему приложили раскаленный утюг.
– Шеннон Джемисон! – воскликнул он, чуть не свалившись со стула.
– Да, именно ее. Джемисоны живут через дорогу от нас. Они меня не интересуют – они снобы и чересчур богаты.
– Ты утверждаешь, что видел, как примерно в восемь утра похитили миссис Джемисон? – переспросил Лепски медленно и отчетливо.
– Да, видел.
– С чего ты решил, что ее похитили? Отвечай серьезно! Фреди, это дело нешуточное. Если ты мне голову морочишь, то сильно пожалеешь!
Мальчишка сунул палец на сей раз в левую ноздрю, но и там не нашел ничего интересного.