Избранная демоном

Хант Диана

– Я слишком спешу, любимая. Но, несравненная моя, тебе не стоит бояться меня. Никогда не стоит, - хрипло проговорил он.

– Я не боюсь, - заверила я его, поправляя дрожащими пальцами энтари на груди.

 - Ты - пери, и ты - принцесса, - сказал он.
– И я буду обращаться с тобой, как с принцессой. Верь мне, Рахаат. Я смогу сдержать свою страсть.

– Я верю тебе и прощаю тебя, - глядя в его глаза, сказала я.
– Я невинна, но даже я знаю, что сила моего желания такова, что ты не в силах противиться моему… запаху.

Арон промолчал.

Тишина

длилась какое-то время, прежде, чем тэн заговорил снова. На этот раз взгляд его был ясен, и лишь расширившиеся от страсти зрачки говорили о железной воле воина, позволяющей тэну взять верх над своей природой.

– Моя спешка объясняется не только запахом твоего желания, - наконец, хрипло проговорил воин.
– Я готов к страсти, Рахаат. Но я привез из нижнего мира тревожные известия. Они могут перевернуть привычный уклад жизни пери и тэнов, поставить под угрозу нашу безмятежность.

– Новости с нижней земли?
– изумилась я.
– Но как новости нижних могут поколебать Вершину мира?

Прежде, чем ответить, воин пожевал губами, словно взвешивал все за и против, перед тем, как посвятить меня. Наконец, он принял решение и заговорил.

– Из достоверного источника я получил известие, что готовится вторжение. Подобно тому, что случилось накануне Тысячелетней войны. Темные силы ждут, чтобы ворваться в мир и уничтожить его. Обратить жизнь в скорбь и крики невинных жертв.

– Но ведь Тысячелетняя война давно позади, - прошептала я едва слышно.
– И длилась она тысячу лет только…

– Только благодаря тэнгериям, - закончил за меня Арон.
– Благодаря силе ярости нашего народа. Демонической ярости.

– Но с тех пор, - пролепетала я.
– С тех пор мы получили Прощение. Прощение Матери! Прощение богов и людей! Нам дарована вторая сущность! Тэны не пойдут на поводу у сил зла, они подвластны лишь сонму богов! А пери…

Я замолчала, чувствуя, как грудь вздымается от волнения, а к разуму подступает паника. Я хорошо знала, что творили предки во время Тысячелетней войны. От нас никогда не скрывалась история, а, чтобы не повторять былые ошибки, ее кровавые подробности никогда не приукрашивались. Каждая мелочь, каждая деталь - все есть в священных Книгах Скорби, обучать которым начинают с самого юного возраста.

Каждой пери, каждому тэну противно насилие на инстинктивном уровне.

И если наши воины, повинуясь приказам сильнейших, становятся прославленными героями прежде, чем взять жен, то это лишь для того, чтобы защищать свою семью и свой народ. Мы свято чтим законы богов и, особенно, заветы Матери.

Что касается пери, то нас с самого раннего детства воспитывают в нежности, в любви и чувственности, обучают изящным искусствам и науке дарить наслаждение. В этом наша защита: становясь зависимыми от священного семени господина, мы, как никто умеем получить то, что для нас - жизнь. Жизнь в прямом смысле. Что такое сражения, злость и жестокость, которые встречаются на нижней земле, мы знаем лишь понаслышке и слишком нежны, чтобы спуститься с Вершины мира и встретиться

с ней лицом к лицу.

Но Арон, великолепный светловолосый тэн говорил страшные вещи. Страшные тем, что я чувствовала - он говорит правду.

– Ты права, несравненная Рахаат, - тихо сказал Арон, врываясь в мои смятенные мысли.
– Тэны не пойдут на поводу зла, а пери, даже те, кто помнит Тысячелетнюю войну и заключение в бездне, смогут противиться своей демонической сущности, взывая к милости Матери.

– Хрустальная защита Бхукти-Джар, - пролепетала я.
– Всего лишь пять лет назад отец настоял, чтобы Бхукти-Джар окутала паутина хрустальных коридоров, построенных из Слез богини. Он не скрывал, что слезы богини помогут пери противостоять злу даже в случае великой нужды. И вот этот день настал. Как отец оказался прав!

– Великого тсара не зря прозвали Мудрым, - почтительно сказал Арон, склоняя голову.
– В Бхукти-Джар пери в безопасности. По вашему примеру остальные Джары принялись спешно возводить над своими землями хрустальные паутины. В некоторых строительство только начинается, в иных кипит полным ходом, а где-то подходит к концу.

– Значит, несмотря на тревожные новости о грядущем вторжением, здесь, на Вершине мира, мы в безопасности, - прошептала я и осеклась, увидев, как омрачились глаза Арона.

– Не совсем так, - уклончиво ответил он.
– Прошу, несравненная, не спрашивай, откуда мне известно то, что поведал тебе, потому что я дал слово чести.

– Я не встану между тобой и твоей честью, - прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами, а внутренности сжимает ледяная лапа.

– Ты истинная пери, Рахаат Сафина, - серьезно сказал Арон и в груди потеплело от этих слов.
– Но я скажу тебе главное. Говорят, у того, кто готовит вторжение, есть кое-что.

– Что же это?
– вытаращив глаза, пролепетала я.
– Что?

– Голос, - просто ответили мне, и картинка перед глазами накренилась вбок, а в ушах зазвенело. Приложив усилия, я зажмурилась и помотала головой, приводя себя в чувство, понимая, что должна услышать то, что говорил Арон.

– Голос Аридана, - сказал тэн.

Из груди вырвался крик, и я поспешно закрыла рот ладонями.

– Нет, - промычала я, мотая головой из стороны в сторону.
– Нет! Не может быть! Ты говоришь ужасные вещи, Арон, но ведь у нас есть Мать! Она защитит своих детей.

Услышав об Анахите, Арон горько усмехнулся.

– Ты же знаешь, Рахаат, Мать мало интересуется земными вещами. Сытая после Слияния, она пребывает в сладостной дреме.

– Нет!
– не желая в это верить, воскликнула я.

– Тише, Рахаат, - попросил Арон и добавил: - Это всего лишь слухи. Мы не должны верить всему. Надо просто быть настороже. Поэтому я спешил сюда. Меня влекла любовь, но и новости, что удалось добыть, слишком ценные. После пира я поговорю с твоим отцом и расскажу, что мне удалось узнать. А на пиру, приветствуя тсара и тсари, попрошу их согласия на наше Слияние.