Избранная для бастарда

Орлова Екатерина Марковна

На рассвете, когда я мутным взглядом обвожу светлеющий горизонт и холмы, покрытые редкими кустами и камнями, мужчина наконец останавливает лошадь возле скалистой долины. Между огромными каменными валунами со свистом гуляет ветер, и повсюду, куда хватает взгляда – только камни, камни, камни. Мне хочется разрыдаться и закричать, но в горле сухо, а безразличие, сковавшее холодными пальцами мои внутренности, напоминает о тщетности борьбы за жизнь.

Спешившись, мужчина снимает меня с лошади и ставит на дрожащие ноги. Развязывает руки и усаживает на ближайший валун. Расстегнув седельную сумку, достает оттуда

кусок хлеба с сыром и кожаную флягу. Передает все это мне в руки и делает шаг назад. Подняв голову, я наконец могу немного рассмотреть его. Он высокий и широкоплечий. Его фигура полностью скрыта многослойным черным плащом. На голове намотана ткань, напоминающая тюрбан, ею же скрыто лицо. Он смотрит на меня очень темными глазами, густые брови сошлись на переносице.

– Меня зовут Гадбин. Я – лазутчик господина Кардена на землях Тиориса. Ты, Тиальда, видишь меня в первый и последний раз. Поешь, выпей воды и иди в сторону Рандемая. Прямо в его столицу Макитан. Надень капюшон, никто не должен знать, кто ты, пока господин не объявит о тебе официально. Сейчас ты на нейтральных землях Кампы. Пока ты себя не выдашь, здесь тебе ничего не угрожает. До столицы два-три дня пути, если идти, не останавливаясь. На границе с Кампой в Рандемае есть таверна “Замковый пруд”. Найди Каванну, скажи, что от меня. Она накормит и приютит. Отдохнешь и отправишься дальше в путь.

Я вынимаю довольно грязную пробку из фляги, но даже не кривлюсь, как сделала бы еще неделю назад. Сейчас я готова пить из грязной лужи, в которой плещутся свиньи, только бы утолить жажду. Делаю несколько глотков, смачивая горло и пересохшие губы, и не свожу взгляда с мужчины.

– Куда мне идти? – спрашиваю хриплым голосом, глядя на Гадбина.

Он показывает мне направление, и я киваю. После чего мужчина, больше не сказав ни слова, запрыгивает на лошадь и, развернув ее, быстро исчезает в том направлении, откуда мы приехали.

Отрывая дрожащими пальцами лежащие на коленях хлеб и сыр, я начинаю плакать. Ладони саднят от ран, которые я оставила своими ногтями, сидя в клетке у Тиориса. Пока жую, раскрываю одну ладонь и рассматриваю кровавые, покрывшиеся корочкой следы в форме полумесяцев. Из глаз горячими потоками текут слезы. Лицо начинает чесаться, когда соленая жидкость смешивается с пылью и грязью, которые наверняка плотным слоем покрыли мою некогда безупречно белую кожу. Размазываю слезы, всхлипывая еще громче. Хочу рыдать, кричать, срывая голос, но сил хватает только на тихие всхлипывания.

С горем пополам затолкав в себя пару кусочков нехитрой снеди, я заталкиваю подол верхней юбки за пояс так, чтобы образовалась “колыбель” для моих припасов, и укладываю туда остатки еды. Сжав в руке флягу, поднимаюсь на слабые ноги и окидываю взглядом пространство. Сама мысль о том, сколько мне еще предстоит пройти, ужасает. Хочется лечь на твердые, холодные камни и просто довериться богам. Если мне суждено умереть в этой долине, что ж, так тому и быть.

Пока все эти мысли проносятся в голове, ноги уже сами несут меня вперед. Я переставляю их медленно. Иду, шатаясь. Голова все еще немного кружится, но постепенно разум проясняется.

– Знаешь, Карден, – начинаю мысленно, когда мне наконец удается отключить в ушах завывание ветра и окружающие шуршащие звуки, – я ненавижу тебя всей душой.

Я уже много раз говорила это, но буду повторять снова и снова. Каждую Тиальду, которая попадает в Дальние или Ближние земли, встречают с почестями. Везут во дворец на лошади, берегут, относятся с должным почтением. За что?! За что меня прокляли боги, отдав тебе?! Чем я так провинилась, что досталась грязному, паршивому бастарду?! Где я так нагрешила, что боги заставляют меня проходить через все эти ужасы, которые я из-за тебя каждый день проживаю? Я хочу умереть. Добраться до границы с твоими землями и упасть там замертво, чтобы твои люди видели, что ты не уберег свою избранную. Чтобы усомнились в тебе, прокляли, и ты прошел через все муки, которые пережила я. А еще лучше, чтобы тебя настигла судьба во стократ хуже моей. Что бы дальше ни происходило, я просто хочу, чтобы ты знал, насколько сильна моя ненависть к тебе! И что, если выживу, я обязательно найду способ вернуться домой. Пускай опозоренная, зато свободная от этой адской пытки стать женой бастарда.

Не знаю, слышит ли он меня. Может, я просто говорю в пустоту, но этот внутренний монолог и надежда на то, что до ушей Кардена все же долетают мои слова, немного придает мне сил. Дальше, чтобы развлечь себя, я представляю себе, как он выглядит. Наверняка страшный и хлипкий. Дисагра сказала, что братья его боятся, но, уверена, это не его заслуга, а его воинов. Если часть его войска – это уроженки Гаиле, то немудрено, что остальные сыновья Верховного правителя сторонятся незаконнорожденного.

Ближе к вечеру я, вымотавшись, присаживаюсь за высоким валуном на небольшой выступ, спрятавшись от усилившегося ветра. Ем свой нехитрый ужин, рассчитывая порцию еды так, чтобы мне осталось еще хоть что-то на завтра. Запиваю все это водой и, прислонившись спиной к холодному камню, прикрываю глаза. Ноги гудят, мышцы дергаются от непривычной нагрузки, все тело тяжелое от усталости. Меня не покидает соблазн найти достаточно широкий камень, чтобы расположиться на нем на ночь, но я не знаю, какие животные водятся в этой долине. Поэтому принимаю решение еще немного отдохнуть и продолжить путь.

Но не успеваю я двинуться с места, как слышу топот копыт. До этого момента такой звук не предвещал ничего хорошего, поэтому я вжимаюсь в камень, аккуратно натягивая на голову спавший капюшон и буквально срастаясь с холодной поверхностью валуна. Замираю, прислушиваясь к окружающим звукам. Порывистый ветер мешает все как следует расслышать, но ровно до того момента, когда я слышу, как топот копыт стихает сразу за моим камнем. А потом, судя по звуку, всадники спешиваются с лошадей.

Я перестаю дышать и чувствую, как шевелятся уши, пытаясь за плотной тканью капюшона расслышать, что происходит за валуном.

– Недолгий привал! – вскрикивает какой-то мужчина, а я вздрагиваю. Молюсь всем богам, которых вспоминаю, чтобы меня не заметили, хоть прекрасно понимаю, насколько малы шансы на это. А потом слышу то, что заставляет меня подняться и выйти из-за валуна. – Карден, давай дождемся вестей от Гадбина. Не торопись с выводами.

– Она где-то рядом, я чувствую, – отвечает ему низкий, бархатный голос.

Я поворачиваюсь лицом к мужчинам, и мой взгляд сталкивается со взглядом черных, как ночь, глаз гиганта, стоящего напротив.