Избранная дракона

Ганова Алиса

Скрывшись в зарослях, я совсем поникла.

«Нашла отмороженного, а теперь страдаю по нему… Нафиг! Лучше найду!» — вытерла слезу и занялась самонастроем, что я — гордая, самодостаточная женщина (ну, или еще не женщина, не важно).

Лишь успокоившись, вышла на пляж. Варк сидел на берегу. Увидев меня, встал, и мы отправились на поиски новых приключений, которых за прошедшие сутки и так хватило с лихвой.

Уставшая, голодная, мучимая жаждой, я брела по пыльной дороге. Влажные ноги и подол покрылись пылью. Сошла бы за крестьянку, если бы не бледность кожи. Варк тоже подметил

несоответствие, поэтому накинул на меня свою незаменимую тунику, обмотал, будто бы платком, и теперь шагал, щеголяя широкоплечей фигурой и улыбаясь встречным теткам, идущим к заводи с корзинами и детьми.

Женщинам подлец нравился, и они улыбались в ответ, перешептывались между собой, хихикали. Мне же доставались оценивающие взгляды. Еще бы, видный мужик, пусть и в лохмотьях, и злющая колючка, с горящими от гнева глазами. Насладившись моим бешенством, Варк притянул к себе.

— Ревнуешь?

— Пусти! — попыталась отстраниться, но в ответ он одобрительно шепнул:

— Узнаю Гленапупу. А то плелась сама не своя! — и подмигнул.

— Пусти! — зашипела, дрожа от бешенства, но жрец всегда поступал по своему уразумению. И я, доведенная до предела, пнула его.

— Да обрушится кара на святотатицу! — пародируя напыщенных стариков, гнусаво завопил он и погрозил пальцем, и мне нестерпимо захотелось расцарапать его наглый фэйс! Р-р-р!

— Целоваться будем? — не унимался он. Сложил губы трубочкой и потянулся ко мне. Я же вытянула руку и накрыла улыбающийся рот ладонью.

— Передумала, — обдала его убийственным взглядом.

— Да ты меня соблазняешь! — продолжал паясничать он.

— Не для тебя моя ягодка созрела! — огрызнулась через плечо.

— Что?

— Что слышал!

Пока пререкались, добрались до города. По сравнению со столицей, небольшой городок выглядел скромненько, но уютно. Палисадники, садики, тихие улочки, утопающие в зелени, по которым размеренно шествовали горожане. Но я брела равнодушная к красоте и раздраженная, пока по пути не увидела огромное раскидистое дерево с колодцем под ним. Живительная вода подействовала благотворно, и я подобрела.

— Если еще покормить — улыбаться начнешь, — обронил Варк, разглядывая меня, сидящую на скамеечке с блаженно сложенными на животе руками.

Не поддаваясь на провокации, закрыла глаза. От ветерка над головой громко шелестели листья, дети подзывали недоверчивого кота, громко беседовали женщины, ревел ишак, бранился его погонщик, слева слышался негромкий, размеренный стук… Я наслаждалась каждым шорохом, скрипом, звуком, любым запахом, будь то аромат цветущего кустарника, тушеных овощей или сухого навоза, потому что осознала: я живая и невредимая! Улыбнулась. Открыла глаза и натолкнулась на оценивающий взгляд.

— Что? — смутилась. Только недавно Варк глупо шутил, задирал, улыбался, а теперь смотрит пронизывающе, будто пытается в душу заглянуть.

— Не могу тебя понять, но думаю, из тебя выйдет наблюдательная и прозорливая тизария.

После сказанных им слов, его забота в Асхаме, даже неловкость в пещере, показались мне не больше, чем сном. Хотела нагрубить, что да, буду. Или ответить едкой гадостью. Но, переждав первый порыв, просто отвернулась, показывая,

что не желаю продолжать разговор. Надоело объяснять одно и то же. Не желающий слышать — подобен глухому.

Дальше мы шли в тягостном молчании, пока сияющая позолотой крыша не показалась в конце улицы. Увидев стены храма, Варк заговорил сосредоточенно:

— Запомни: когда нас разведут по разным комнатам, будь наблюдательна и осторожна. Даже если придется ждать до вечера, ничего не ешь и не пей, пока я не принесу еды. Когда стемнеет, подопри чем-нибудь дверь. Я постучу четыре раза быстро и три медленно.

Кивнула, а в душе заподозрила, что запугивает намеренно. Однако Варк, чутко уловивший мой душеный настрой, решил расставить все точки:

— Кроме шпионов соседних царств, жаждущих навсегда лишить Лагеарнию защиты драконов, не забывай о влиятельных родах, подкупленных ими. Не сомневайся, каждому бастарду Эбека за твою голову обещан трон. Не забывай и о сановниках, мечтающих сделать дочерей тизариями, выдав за Ковена. Все шансы у них были, пока не появилась ты. Как ни погляди, тебя хотят или заполучить, или убить. Если еще не убедил, вспомни судьбу последнего заклинателя, преданного тизаром.

— А что тебе нужно от меня?! — спросила с отчаянием. Умеет же Варк доходчиво объяснить, запугать и подчинить.

— Не поверишь, абсолютно ничего. Просто служу Лагеарнии. Или думаешь, у нас нет достойных сынов?

— У вас? — переспросила, не желая мучиться догадками. Уверена, подобный поворот в беседе прозвучал неспроста.

— Только не говори, что ты уроженка Лагеарнии, — Варк навис надо мною. Я же задрала подбородок и заносчиво ответила:

— Что ж, достойный сын Лагеарнии, бескорыстный помощник жадного старикашки, веди меня в храм, — и дерзко выдержала взгляд болотных глаз, показывая, что не боюсь и шантажу не поддамся.

Местное святилище в общих чертах напоминало Верхний Драконий храм. Те же колонны, опоясывающие круглое здание, та же золотая крыша, только скромного размера. Внутри полутемный зал, как в Нижнем храме, но без солнечного знака, и вместо настоящего разлома — мозаичная темная полоса.

Несмотря на утренний час, у статуи дракона и лучезарных супругов стояли подношения, молились прихожане, но не так много, поэтому наш приход заметил пожилой служитель и вышел навстречу. Его желтая туника выцвела, утратив сочность цвета, но именно это и располагало в пожилом мужчине. А еще он не был лысым.

«Странно, — покосилась на Варка. — Неужели бреется, потому что рано начал лысеть?»

Варк вместо слов приветствия достал из пазухи медальон, увидев который, служитель кивнул и повел нас к неприметному черному входу, скрытому занавесью. И только удалившись от чужих глаз и ушей, поклонился нам.

— Вижу, путь был не прост. Чем могу служить, старший жрец?

— Нам нужно пристанище на несколько дней и послать в столицу письмо.

— Сделаю все, что в моих силах.

После меня проводили в крохотную комнатку в дворовой пристройке и любезно принесли еду, пахшую так заманчиво, что я давилась слюнками. И как тут уснуть? После долгих мучений, верчений все-таки задремала, но сон был рваным и тревожным.