Избранная грешником
Шрифт:
Папа посмеивается, подходя к маме, и заставляет ее замолчать поцелуем, затем говорит:
— Мне нравится, когда ты начинаешь командовать. Это заводит.
— Папа, — кричу я. — Мне не нужно это слышать.
— Как, по-твоему, мы тебя сделали? — Папа усмехается, выходя из комнаты.
— Боже, чем старше, тем более невыносимым он становится, — бормочет мама, хватая салфетку и начиная промокать ею мои щеки. — Ты вся в пятнах.
— Макияж скроет это, — уверяю я ее.
Идя к своему туалетному столику, я сажусь. Затем я останавливаюсь
— Ты хочешь сказать мне что-нибудь эмоциональное, что заставит меня плакать?
Мама издает смешок, подходя и становясь позади меня. Она поправляет несколько локонов, падающих мне на середину спины.
— Нет, милая. Просто наслаждайся каждой секундой своего знаменательного дня.
Внезапный всплеск волнения накрывает меня, и я вскакиваю, чтобы обнять маму.
— Я выхожу замуж, — кричу я.
Она разражается взрывом смеха, затем толкает меня обратно на табурет.
— Время наносить макияж. — Она морщит нос. — Мне следовало нанять кого-нибудь, чтобы помочь тебе с прической и макияжем.
Я качаю головой.
— Черт возьми, нет. Я хочу сделать это сама и знаю, что все сделаю правильно. Я бы убила человека за малейшую ошибку.
— Совсем как твой отец, — бормочет она.
Я хихикаю, и нахожу это забавным, потому что на самом деле я больше похожа на нее.
Вайолет врывается в комнату.
— Извини, я опоздала. Я совершенно проспала. — Ее взгляд останавливается на мне. Она обнимает мою маму и сжимает мое плечо.
— Все в порядке. — Я улыбаюсь своей подруге.
К нам присоединяется мама Луки, и мы вместе проводим остаток дня, готовясь.
Мое сердце переполнено, а слезы так и норовят упасть, когда приближается время идти к алтарю.
Последние три месяца были трудными и экстраординарными. Когда мне сняли гипс, мне дали бандаж для поддержки ноги. Это было огромным облегчением, и хотя я не могу долго стоять, возможность ходить – это фантастика, и я больше никогда не буду считать это само собой разумеющимся.
К безымянному пальцу правой руки вернулась некоторая функция. Я не могу выпрямить его до конца, но все лучше, чем ничего. Я приняла победу и примирилась с остальным.
Несмотря на трудные времена, Лука никогда не колебался. Вместо этого его любовь ко мне росла, и он взял за правило каждый день показывать мне, что я для него единственная женщина.
Мне повезло.
У меня есть все, чего желает мое сердце, и даже больше.
После того, как наши мамы и Вайолет покидают комнату, в дверях появляется папа. Наши глаза встречаются в отражении зеркала, и мое горло мгновенно сжимается от переполняющих эмоций.
— Я не могу плакать, — предупреждаю я его. — Ничего не говори. Просто веди меня к алтарю... — Когда я оборачиваюсь, мне приходится дышать, и брови отца сходятся на переносице, а в его глазах начинают блестеть слезы.
— Христос, принцесса, — хрипит он. — Ты выглядишь как видение.
Я делаю глубокие вдохи,
— Мой макияж.
Глаза отца наполняются гордостью, когда он протягивает мне руку, чтобы я ее взяла. Я кладу свою ладонь на сгиб его руки, и мы выходим из комнаты, оба изо всех сил стараясь дышать сквозь эмоции.
Мы останавливаемся перед раздвижными дверьми.
— Мы готовы, — говорит он Вайолет, которая быстрым жестом указывает на интимный оркестр, который папа организовал на сегодня.
Вступительные ноты Пахельбеля, Канон ре мажор, начинают наполнять воздух.
— О Боже, — стону я, яростно моргая.
Папа делает глубокий вдох.
— Для меня было величайшей честью растить тебя, Мария.
— Папочка, — хнычу я, слезы начинают течь.
— Возможно, я отдаю тебя Луке, но ты всегда будешь моей.
Я могу только кивнуть, когда мы проходим через раздвижные двери. Мои глаза останавливаются на Луке, и слезы невозможно остановить.
Глава 42
ЛУКА
Я тереблю запонки из розового золота и бросаю взгляд на Виктора.
— У тебя все получится, — подбадривает он меня.
Мама идет по проходу, и, увидев ее, я с трудом сглатываю. Она садится рядом с папой, затем машет мне рукой.
Я улыбаюсь своим родителям, так рад, что мы с Марией можем отпраздновать этот день с ними.
Когда тетя Белла подходит, чтобы занять место, мой желудок сжимается в комок нервов.
— Блять, ты можешь противостоять группе вооруженных людей, но женитьба на Марии заставляет тебя выглядеть как нервная развалина, — бормочет Виктор себе под нос.
Я усмехаюсь как раз в тот момент, когда элегантные ноты пианино заставляют гостей замолчать.
Я поворачиваюсь лицом к проходу, и когда мой взгляд останавливается на раздвижных дверях, Мария и дядя Алексей входят. К пианисту присоединяется виолончель, музыка так чертовски совершенна, когда моя невеста делает свой первый шаг ко мне.
Удар в мое сердце выбивает из меня дыхание, и на мгновение я раскачиваюсь от напряжения.
Боже, она так прекрасна. Я пытаюсь запомнить вид Марии в черном подвенечном платье, но не могу сосредоточиться ни на чем, кроме ее лица и эмоций, отчетливо видимых по слезам, струящимся по ее щекам.
Мое горло снова сжимается, и когда женщина, которую я люблю больше всего на свете, встречается со мной взглядом, я не могу сдержать эмоций.
Слезы текут, но мне наплевать. Я женюсь на Марии Козлов, крутой принцессе, самой сильной женщине, моей ранимой любви.