Избранница ночи
Шрифт:
— Красивая женщина уже отвлекает,— бросив поводья товарищу, размахивал руками Лабес.— Что есть мужчина? В первую очередь — самец… дикое животное… так ведь, Гертли?
Бритунец буркнул в ответ что-то неопределенное, хотя по его тону можно было заключить: на этот раз он не во всем согласен.
— Не согласен, значит? А зря! — покачал головой Лабес.— Впрочем, ты еще молод и не понимаешь жизни так, как я… Стало быть,— он снова повернулся к Соне,— любой мужчина, увидев такую женщину, как ты, о чем в первую очередь думает?
Губы девушки скривила презрительная усмешка, а на щеках появился легкий румянец.
— Правильно! — вперив в нее свой цепкий взгляд, собеседник поднял вверх
— Он… немного растерян, наверное? И его внимание отвлечено,— предположила Соня, не очень уверенная в правильности своего ответа.
— Умница! — похвалил ее Лабес.— Тетка не ошиблась, мы с тобой наделаем еще шороха среди этого скопища лопухов! Ты почти права, только в громадном большинстве случаев самец не просто растерян, а полностью теряет бдительность. Надо только выбрать подходящего. Ты думаешь, я зря терял время, шатаясь вечером по тавернам, пока вы с этим молодцом спокойно отдыхали в «Бойцовом петухе»? Не-е-ет! — В его голосе слышались нотки искренней гордости.— Я пообщался с народом — а люди болтливы и, если повести себя правильно, расскажут тебе о чем угодно, если в особенности не жалеть им на выпивку. Соображаешь?
— Не совсем,— наморщила лоб Соня.
— Конечно,— самодовольно смерил ее взглядом Лабес,— это не всем доступно. Я завел разговор о женах, о превратностях семейного счастья, и у моих собеседников нашлось много что мне порассказать. Главное — начать, а потом болтунов не остановишь. Так вот, умело направляя беседу, я и выведал, кто из ювелиров, так скажем, не совсем доволен своей семейной жизнью, а вот изменить ее не в состоянии…
— Как это? — удивилась девушка.
— А вот так! У нашего общего друга Сапара лавка-то не совсем своя. Отец его жены ссудил деньги, отдавать их зять будет долгие годы, и куда он теперь с этого крючка денется? Правильно, Гертли, никуда! А баба эта у него вот уже где сидит.— Ладонь Сониного собеседника выразительно чиркнула по горлу.
— Ну и что?
— А то,— назидательно ответил Лабес.— У него губы при виде каждой красивой женщины распускаются до самой земли! Все забывает, лопух несчастный!.. Но что я тебе рассказываю? — хохотнул он.— Ты же прекрасно сыграла свою роль. Просто несомненный талант! Вот и все дела. Разве плохо? — Он вытащил из кошеля драгоценности, и камни вспыхнули на солнце россыпью ярких блесток.— И никакой грубости, поножовщины, никакой тебе крови. Чисто, аккуратно, красиво. Учись, пока я жив, подруга, пригодится в жизни, не все же кинжалом размахивать!
— А ты откуда знаешь? — насторожилась Соня, которой совсем не понравился намек на будто бы известные обстоятельства ее жизни.
— Не беспокойся,— усмехнулся Лабес.— Я никому не скажу, ни кто ты, ни из какого рода. Хорошо, что ты пожила в богатой семье. Это очень полезно для наших дел: ты умеешь вести себя как положено…
— А ты не боишься, что когда-нибудь можно и попасться на таком мошенничестве? — прервала его девушка.
— Что поделаешь…— меланхолично отозвался Лабес.— Но если все хорошенько подготовить, то риска нет почти никакого. Правда, Гертли? Сколько раз мы попадались?
— Не было такого,— охотно отозвался гигант.— Он все так ловко продумывает…
— Вот-вот,— перебил его Лабес.— Существует множество сравнительно безопасных способов изымания лишних денег у всяческих лопухов, которых по всей Хайбории, если хорошенько поискать, видимо-невидимо. Главное, все подготовить, ну и чтобы приманка была стоящей…
— Это я, стало быть, приманка? — воскликнула Соня, несколько обиженная таким сравнением.
—
— Какую?
— Я тебя продам кому-нибудь из местных сластолюбцев…
— Ну уж нет! — вспыхнула Соня.— Размечтался! Я тебе не какая-нибудь наложница!
— Да не шуми зря! — захохотал Лабес.— Ненадолго, ты и испугаться не успеешь. Получу деньги, а тут и Гертли появится…— Громкий хохот приятеля перебил его разглагольствования. Они долго и со вкусом смеялись, видимо вспоминая прошлые дела. А потом, утерев выступившие на глазах слезы, Лабес продолжал: — В этом городке наместник сильно суровый и… как бы это сказать попроще…— он замялся немного,— терпеть не может женщин и, сама понимаешь, к любому проявлению распутства относится весьма неодобрительно…— Они опять закатились в безудержном хохоте.
Соня настороженно глядела на своих веселящихся спутников, и в ней постепенно закипала злость — как на них, так и вообще на весь этот проклятый свинский мир.
— Да хватит вам, кретины! — не выдержав, крикнула она.
Гертли так и застыл с открытым ртом, а Лабес, удивленно посмотрев на девушку, тут же смекнул, в чем дело.
— Не надо так расстраиваться.— Он участливо заглянул Соне в глаза.— Мне все понятно, девочка, но так уж устроен мир, с этим тебе придется смириться…— Лабес вздохнул и, помолчав, продолжил: — А жить все-таки надо. Однако теперь о наших делах— Его голос стал жестким.— Так вот, мы выберем такого распутника, который будет как смерти бояться огласки, поэтому для нас он опасности не представит. Это уж моя часть работы! Клянусь, тебя и пальцем никто не тронет, ну, может быть, придется слегка приоткрыть кое-что из твоих прелестей,— он усмехнулся, но глаза его при этом оставались серьезными,— это не самое приятное, не стану спорить, однако необходимо для дела, так что ничего не попишешь. Скоро ты сама убедишься, как это просто.— Голос Лабеса потеплел, и девушка, только что вновь готовая сорваться на крик, внезапно успокоилась и спокойно выслушала главаря их небольшой шайки.
Впервые в жизни она столкнулась с такими суждениями о жизни, о мужчинах, просто о людях, их характерах и привычках… И откуда в этом невысоком лысоватом человеке такая сила убеждения и вера в то, что он говорит?
«Ладно, побуду с ними немного,— размышляла она про себя, продолжая внимательно слушать,— этот пройдоха мне начинает чуть ли не нравиться. Похоже, он и впрямь не врет, голова у него варит прилично, и заработать, наверное, с ним можно немало. То, о чем он говорит, жутко противно и мерзко, но коротышка прав: это работа, а кто и когда говорил мне, что работа обязательно должна быть приятной? А вот деньги мне действительно нужны, и очень много…»
Лабес не соврал: они встречали на своем пути множество желающих оказаться обманутыми и безропотно отдать им свои деньги. Порой Соня даже удивлялась, с какой легкостью удавалось им проворачивать аферы. Сначала она было решила, что их предводитель обладает какими-то колдовскими способностями, поскольку почтенные и далеко не всегда глупые люди — среди них попадались даже королевские чиновники — как самые последние сельские простаки, с легкостью попадались на уловки лысоватого пройдохи. Однако постепенно до нее дошло: человечек с бородкой клинышком, едва достававший ей до уха, был незаурядным знатоком человеческой природы и так хорошо использовал и глупость, и жадность, и страхи своих, как он называл их, «клиентов», что оставалось только подставить ладони, чтобы золотой поток наполнил их доверху.