Избранница Павла
Шрифт:
— Не желаю потому, что у меня скоро отпуск заканчивается. А значит ваш приказ только командированных в Саки ребят коснется. И без меня те ребята и, правда, могут с вами тут лиха хлебнуть. А вот будь я с ними, ничего ваши орлы с моими бы не сделали.
— Ну, Колун! Не помрешь ведь своей смертью старлей. Он, гусь, оказывается, еще и в отпуске.
Майор хоть и злился, но было видно, что он рад успеху "штрафников". На пару секунд он задумался, а потом, глянув в глаза Павле, выдал.
— Слушай! Как там тебя? Павел. Бросай ты свои самолеты. Давай к нам в бригаду! Я договорюсь чтобы тебя в один из лучших батальонов сразу на взвод поставили. А через полгода, если также успешно будешь действовать, и в ротные
"А что? Тема конечно интересная. Без такой "руки" сама бы я, хрен знает когда, командиром роты десанта стала. А там глядишь, в 41-м уже батальоном командовать буду. Там, если хорошо постараться и в генералы выйти можно. Заманчиво. Но как же, я нашу реактивную тему брошу? М-да. И как этому майору ответить, чтоб хорошего человека-то не обидеть?".
— Ну держись, Колун!
— Упф! Угу. Ой! Хм…
"Тоже мне профос нашелся. Давай, давай. Нашел, чем меня пугать. Сроду боли не боялась".
— Чего затих-то, мститель? Али ослабел? Лупи давай! И еще вот там по другому боку. Эх хорошо! И еще по пяткам разок! И еще… Эй! Я сказал по пяткам, а не по ляжкам.
— Это тебе за Муай Тай твой ср.ный! А нефиг было тебе Рому коленями лупить. Он из-за тебя теперь нормально в парилку недели две ходить не сможет. У! Вражина!
— Да ладно тебе, Васек. Ххху. Мы с Романом еще до того аэродрома мир заключили. Все долги списаны, и знакомство с чистого листа начато. Не веришь, сам иди у него спроси.
— Вот когда ты с ним на брудершафт при мне выпьешь, тогда только поверю. Н-на! Н'a тебе, вражина китайская!
— Мпфх. Обломись алкоголик. Нельзя мне Вася пить. Я же здесь на лечении и слово нашему комполка Петровскому дал. О-ох! Он еще сегодня вечером меня к себе на доклад ждет. Так что без обид, давай? Уй! Ведро квасу выпью за содружество бомберов и истребителей, а водки и вина, ни-ни.
— Ты что совсем обнаглел, скотина?! Вместе такое пекло прошли. Кому рассказать не поверит ведь никто. И после всего этого, ты с боевыми товарищами не хочешь рюмаху пропустить?!
"Угум. Только ты мне тут не лопни от гнева и обиды. Правдолюб хренов. Ох уж эти бомберы мне. Вот ведь широкая русская душа. Махать так махать, дружить, так дружить".
— Хочу, но не могу. Даже еще хуже. Права не имею! Фу-ух! Мне еще сегодня Петровскому объяснять, куда это я на целый день пропал. Ху-у-у!
— Ну и скотина же ты! Значит, твой полкан, тебе важнее, тех, с кем ты вместе кровь и пот проливал. На! На, тебе за это! Держи предатель! На еще! На!!! Все! Устал я тебя хлестать, теперь ты меня.
— Угу, только ты на пузо ляг. А то отхлещу тебе все причиндалы, и твоя красавица меня потом подкараулит и сковородкой прибьет. — "Вот ведь уродец бесстыжий, выставил прибор напоказ".
— Ничего. Главное-то я прикрою, а ты знай, хлещи давай! Сперва передок. Ага, вот так! А уж потом я тебе, предателю, спину подставлю. О-о-о-ух!
"Ненавижу мужской стриптиз. Да и к женскому так же отношусь. Ну больная я, видать, что теперь поделаешь. И все равно, вот ведь скоты бесстыжие! Так и норовят своими красотами напоказ потрясти. Шишкотрясы хреновы. Да и самой как-то стремно. Хоть и чужие у меня теперь стати, а все никак к новым половым традициям не привыкну. Хорошо, что хоть вид этих пацанских достопримечательностей, никак на мой душевный покой не влияет. А то, как встал бы этот черенок на них глядючи, так позор бы на всю армию был. Ладно. Хватит уже в душе копаться. Лучше итоги подвести. К чему мы там с майором пришли. М-да. Хрен знает, как ко всему этому относиться. Ну подарил он мне времени на раздумье до конца года. Ну и что? Не шибко-то ему мой гонор понравился, но явно виды у него на Колуна. То ли он сам в новую часть какую валить собрался, а меня с собой забрать хочет, то
Павла от души обрабатывала новоприобретенного соратника. Тот блаженно мурчал, и пыхтел паровозом. Слегка добавив пару, она продолжила свои раздумья, не прекращая экзекуцию.
"Да, н'a тебе, Васек! Этого ты хотел! На! Это тебе, чтоб ты меня больше Муай Таем не попрекал. И еще! Я ведь и веником из тебя дух выбить могу. Только, как ты, при этом вслух болтать не буду, чтоб самой сознание не потерять. Дыхание беречь надо. Давление-то мое никуда не делось. В засаде оно стервозное сидит, и мою глупость караулит. Та-а-ак! Что-то дышать мне все тяжелее и тяжелее становится. Еще ударов двадцать, и срочно валить из парилки надо. А обещанный майором взвод-то и не особо какая синекура. В этом году вон майоры могут и бригадами командовать, а некоторые старлеи и батальон потянут. Впрочем, никакая пехтура даже со старлеевскими петлицами сразу роту десанта не потянет. А в десанте сейчас ротами редко летехи рулят, все те же старлеи больше. Да и тех старлеев, для этого, чуть не из сержантов растят. У них за спиной уже пять-семь лет службы в какой-нибудь АБрОН, или в отдельном полку. Сотня прыжков и раза три по столько же пеших маршей. Да еще за спиной и несколько учений с выброской в условиях максимально приближенных. Н'a, Васек! А я? Кто я такой? Да все лишь летун. Да, с боевым опытом. Да, Китай прошел. И хватит уже киксовать о былом. Павел прошел, значит и я прошел. Ведь Павел, это теперь я. Но сухопутный-то опыт командования старшего лейтенанта Колуна практически нулю равен. И майор это отлично понимает, хоть и приятно удивлен моими талантами. Вот поэтому и дает он мне шанс на постепенный управляемый взлет и переквалификацию. А то ведь, при потере скорости на наборе высоты, и в штопор свалиться мог бы. Явно Гаврилов хочет меня потом и повыше поднять, но смотрит, что за человек ему так чудесно в жизни встретился. Это наверное, как перед свадьбой гражданским браком пожить. Ладно! Договор есть договор. В течение всего 39-го года я могу еще к нему попроситься. Понимает ведь он, что вот так сразу никакой нормальный летчик штурвал не бросит. На, на последок! Ша".
— Васятка, вставай давай. Я тебя кабана ополаскиваться тащить не намерен.
— Что уже скис, Колун. Да! А я только было расслабился. Чуть было даже не закемарил. Больно уж ласково ты веником гладишь.
— Да это ты сам от моих плюх уже, как красна девица на первом свидании, видать с чувствами расстался. А сейчас мне тут про нежность втираешь. Живо пошли ополаскиваться, котяра запечный! А то, как в Саки приедем я тебя докторам местным сдам, чтоб проверили твои параметры. И прикуют они тебя "голубу" к конусу, так примерно на месяцок. Чтоб за своим да чужим здоровьем следить научился.
— Хрен они меня куда прикуют. Ладно, пошли оплоснемся. А попарились мы знатно. Словно и не бегали десятка полтора километров. А кваску десантники могли бы и побольше дать. Зато баня у них… эх, хороша!
Не особо обильное, зато очень душевное застолье в летней столовой тренировочного лагеря постепенно двигалось к завершению. После ряда взаимных тостов, хозяева уже перестали косо смотреть на своих гостей. Павла постепенно привыкла опрокидывать в глотку рюмку якобы коньяка живописно кривясь и крякая. Про ее филонство знали только коллеги по рейду и майор. Совесть бывалой защитницы правды слегка поскрипывала, но обижать хозяев отказом она не хотела. Впрочем обиды если и были поначалу, то к концу застолья уже сильно подзабылись, а разговоры стали раскованнее. И хотя водки было не слишком много, но результат был налицо, квартет летунов признали за своих. Когда поповский метод знакомства плавно перешел в официальное прощание начальство занялось анализом результатов случившегося учебно-боевого прецедента.