Избранница

Зорина Светлана

— Ты совершенно прав, воин богини. Мы, люди, сами ткём полотно Аранхи. Ты упорно чертил свой узор, и этот узор проступил на божественном полотне. Сокрытое стало явным, видимым для всех. Стало частью нашей жизни. Ты действительно воин богини, Тамран. Один из лучших.

Тамран подошёл к заострённой арке, за которой начиналась лестница с высокими перилами, протянувшаяся от дворика к балюстраде соседней 6ашни.

— Жаль, что позолота стёрлась, но это поправимо… Зодчий Мерилий предлагает вымостить полы во дворах плиткой из халконита. Но тут, по-моему, можно оставить всё как есть. Правда?

— Правда, — согласилась Ариэна. — Тут и так красиво. Говорят, этот Мерилий прекрасный зодчий…

— Да… Ему не терпится всё здесь переделать… Одни спешат переписать старые законы, другие — перестроить старый замок. Наверное,

люди думают, что жизнь от всего этого сразу изменится и непременно в лучшую сторону… Надеюсь, так и будет. Раньше я старался как можно чаще всё менять в своей жизни — удовольствия, наряды, приятелей, женщин… Боялся однообразия, скуки. Или одиночества… Не знаю. У меня было много женщин. Я старался не думать о том, что рано или поздно надо будет на ком-то остановиться. Но я часто вспоминал последний разговор с Аландиром, моим приёмным отцом. Перед самой смертью он мне кое в чём признался. Оказывается, он был влю6лён в мою мать. И до конца дней своих раскаивался, что не сказал ей о6 этом. Он был намного старше её… Аландир стеснялся, боялся выставить себя на посмешище. К тому же видел, что она ничего подобного к нему не испытывает. Но он всё равно жалел, что не попытался… хотя бы объясниться. Ведь она была единственной женщиной, которую он любил. Когда он всё это говорил, я понял, что он действительно любил её…

Тамран долго молчал, прижавшись лбом к витой колонне арки.

— Я вот пришёл сюда, чтобы объясниться тебе в любви, а вместо этого стою и несу всякую ерунду… Мне двадцать три года, я получил хорошее образование, изучал риторику, философию, знаю поэтов. Я всю жизнь вращался в обществе, где умеют красиво говорить. Я со многими занимался любовью, но я не умею объясняться в любви.

— Поступки значат больше, чем слова, Тамран.

— Если совершаются вовремя. Я слишком долго мучил и тебя, и себя. Сначала не хотел признаться самому себе… Потом боялся твоего презрения. Некоторые вещи очень трудно объяснить… Помнишь, я говорил тебе о призраке, который преследует меня уже не первый год? Если точнее, два года. Хрупкий подросток с голубовато-зелёными глазами и копной пепельных волос… Юный демон, который спас меня от чудовища и улетел прочь. Потом он снова явился ко мне. На этот раз он принял облик маленькой проститутки, которая пристала ко мне в таверне, — невинная и по-детски бесстыдная. Хрупкая, как цветок, и такая… чистая. От неё даже пахло чистотой — как от лесного родника. Я хотел напиться этой воды и отрезветь, но не мог. Мой демон дурачил меня. Он нёс меня среди мерцающих звёзд… Я думал, что смерть — это прекрасно. Полёт опьяняет лучше всякого вина. Полёт в объятиях юного демона, предчувствие смерти… Мне казалось, что дворец Гиамары уже близко, и мне не было страшно.

— Так ты всё помнишь?

— Нет… Почти ничего не помню. Я был пьян… Это всплывает в памяти, как обрывки сна. Иногда я убеждал себя, что это был сон. А потом вспоминал ту девочку, которая плакала в лесу. Я тогда решил, что она заблудилась… Темноволосая девочка, которая так и не захотела показать мне своё лицо. А потом исчезла. Так же неожиданно, как и юный демон на стадионе. Я долго гонялся за этим призраком. Я искал похожих на моего демона. Нэйя… Она была похожа на него… То есть на неё… И при этом она была зрелая женщина. Она многое знала и умела. Я думал, что нашёл свою мечту. Но время шло, я узнавал её всё лучше и лучше. И она всё меньше казалась мне похожей на того, вернее, на ту, кого я искал. И вдруг я понял, что призрак — это она, а я люблю человека. Клянусь паутиной, никогда не говорил своей новой женщине плохое о тех, что были раньше… Я просто хочу тебе объяснить… Ты для меня не новая женщина. Ты первая. Единственная. Это правда. Я просто не сразу это понял. Нэйя — что-то вроде хамолы. Это духи мёртвых деревьев… Кажется, у вас, на севере, их тоже так называют? Гнилое дерево, покрытое мхом-фастаном, светится в темноте. Охотник блуждает в дебрях и вдруг видит светящуюся фигуру. И хамола — дух дерева — начинает дразнить его. Охотнику мерещится прекрасная бледная женщина с серебристыми волосами. Она зовёт его, манит к себе. Охотник спешит к ней, но стоит ему заключить красавицу в объятия, как он обнаруживает, что обнимает гниющее дерево. Я мог бы и раньше понять, что красива она только снаружи, а внутри гнилая. И эта гниль похуже, чем труха в сердцевине дерева. В последнее

время я часто просыпался в холодном поту… Мне казалось, что я лежу рядом с трупом. Иногда она умудрялась заставить меня забыть о6 этом, но я всё равно чувствовал, что она не та, кем хочет казаться. Её сходство с той, кого я искал, было поверхностным и исчезало, стоило мне приглядеться к Нэйе получше. Хвала Аранхе, я избавился от этого наваждения. Я знаю, что долго был слеп, не хотел видеть очевидного. Ты — мой любимый призрак. Мой демон-хранитель, который столько раз спасал меня от чудовищ. Железный охотник, убийцы, Нэйя — это ещё не самое страшное. Самое опасное чудовище, от которого ты меня спасла, — это я… Забудь его. Он был слишком глуп, чтобы понять, почему плачет в лесу эта девочка.

Ариэна взяла Тамрана за плечи и едва ли не силой развернула его к себе. Его красивое лицо в лунном свете казалось очень бледным. Как тогда, при мертвенном свете ламп в таверне "Пещерный кот". Но огромные тёмные глаза 6ольше не смотрели в пустоту.

— Девочка давно уже выросла, Тамран. И по пустякам не плачет. Я никогда тебя не презирала. Я всегда любила тебя. Ещё до нашей встречи. Великая Аранха послала мне образ того, кто связан со мной не на одну жизнь. Я знала, что найду тебя.

— Иногда ты пугаешь меня, избранница.

— Прежде всего, я твоя из6ранница, воин. Сегодня ты рисковал потерять всё, чего добился…

— Ты имеешь в виду корону?

— Не только. Любовь и уважение всех этих людей тоже чего-то стоят. А ведь они могли свергнуть тебя, едва избрав.

— Могли. Тогда бы мы ушли вместе.

— Разумеется.

— Но я решил, что стоит попробовать добиться всего. Я знал, что корона царицы пойдёт тебе больше, чем кому-либо.

— Ты также знал, что я достаточно сильна в магии. И даже не поговорил со мной перед этой церемонией…

— Я не знал, как ты ко всему этому отнесёшься. Наверное, это было бы похоже на заговор. Такое по части Нэйи, но не по твоей… Ты всегда с презрением говорила о тех, кто рвётся к власти. Я не хотел втягивать тебя в эту борьбу за корону…

— Решил просто нахлобучить её мне на голову, — насмешливо закончила Ариэна. — Без лишних разговоров, не дав мне опомниться.

— Ты опомнилась быстрей, чем я ожидал.

— Так ведь я тоже готовилась к драке. Я не хотела, чтобы она тут хозяйничала, раздавала сокровища древних царей своим бандитам. А главное — не хотела отдавать ей тебя. Я очень 6оялась, Тамран. Я была не менее слепа, чем ты. Я тоже боялась твоего презрения. Я утешала себя тем, что выполняю высшую волю. Ведь я же знала, что ключ от сокровищницы по праву принадлежит мне…

— Так же, как и ключ от моего сердца, — Тамран нежно привлёк её к себе. — Я пытался ей это объяснить… Нет, не вчера. Гораздо раньше. Вчера я ей просто сказал, как собираюсь поступить. Даже если меня после этого прогонят камнями. Я очень скучал по тебе. А когда увидел тебя там, на равнине, понял, что больше не хочу тебя терять.

— А я тебя. Собираясь на эту церемонию, я была твёрдо намерена сразиться с Нэйей. Пусть все считают, что за корону, но я сражалась за тебя.

— Ты на меня больше не сердишься?

— 3а что?

— 3а всё… И за ту ночь. В таверне…

— Забудь.

— Да я и так мало что помню. Это ты помнишь всё. Мне не терпится загладить то неприятное впечатление, которое я на тебя тогда произвёл…

Он легко и бережно подхватил её на руки. Она не воспротивилась. Только сказала:

— Сегодня так светло. Тройное полнолуние… По-моему, дозорные нас видят. Вон с той башни напротив…

— На то они и дозорные.

В комнате было темнее. Лунный свет, пробиваясь сквозь щели в занавесках, слегка серебрил узоры на камине. Какая-то давно умершая царица улы6алась с гобелена у изголовья кровати — загадочно и чуть зловеще.

— А ты не боишься проснуться в нескольких мерах от замка?

— Хоть на другом конце земли… Лишь бы ты была рядом.

1999 — 2001 гг.

1 Див-Аранха (др. — дивв.) — "ткань паука" или "паутина аранхи". Первоначальное значение древнего слова аранха — «паук». Потом это стало именем собственным. Диввины называли Аранхой богиню-паучиху. Диввины (др. — дивв.) — "дети паутины".

2 Атрия — административно-территориальная единица Аранхайи.

3 Ур-Маттар (др. — дивв.) — "город Великой Матери".