Избранник сердца
Шрифт:
Она очень хочет ребенка от него!
Что-то не так.
Даже великолепный торт Тины с белой глазурью не помог исправить впечатление. У Фрэнка засосало под ложечкой. Клэр явно не по себе, но к этому Фрэнк уже привык по прошлым своим приездам, но вот то, что Тина смущается, – это что-то новенькое. Обе они были напряжены и избегали смотреть друг на друга. Они старались изо всех сил, изображая радушие, засыпали его вопросами о кино, о съемках, спрашивали, заезжал ли он по пути к Трою или Хоакину.
Они
Неужели Буэна-Виста грозит какая-то новая беда?
Фрэнк с трудом заставил себя съесть кусок торта, выпил чаю. И все время он ждал: вот-вот на него обрушится какая-нибудь страшная новость.
Странно, до чего быстро все меняется. Когда самолет сел и он увидел чуть поодаль Клэр, стоявшую рядом с потрепанным «лендровером», он готов был запеть от радости. Хотя ее голову прикрывала, как обычно, широкополая шляпа, роскошные волосы она не стянула в пучок, а распустила по плечам. Верный знак, что она помнит его слова и хочет доставить ему удовольствие.
Он побежал ей навстречу. Внутри у него все подскакивало от радостного нетерпения и предвкушения чего-то очень хорошего. Но Клэр всего лишь протянула руку, и ему уже не удалось, хотя и хотелось, притянуть ее к себе, обнять, расцеловать и не отпускать от себя…
Ее улыбка тоже была холодной и официальной.
Ладно, пусть привыкнет к тому, что я снова дома, подумал тогда Фрэнк. Ей нужно время, чтобы она снова расслабилась в моем обществе.
За столом она болтала без умолку, изображая веселье. Тина то и дело подкладывала ему в тарелку добавку, подливала чай, но ее темные глаза не лучились радостью, как обычно в его присутствии. Беспокойство и напряжение были разлиты в воздухе, они были почти осязаемы. Словно какое-то невидимое чудовище, которое растет с каждой минутой и уже выпустило когти, уже готово схватить его. Как в детстве, когда приемные родители запирали его в чулане.
Наконец он понял, что больше не вынесет этого напряжения.
То же самое было полгода назад, когда он, едва увидев Троя в павильоне киностудии, сразу понял: случилось что-то страшное…
– Говорите, что тут у вас произошло! – потребовал он, отодвигая от себя чашку.
Обе женщины испуганно замолчали. Ни одна из них даже не попыталась его успокоить. Чудовище в мозгу Фрэнка выросло до невероятных размеров.
Тина посмотрела на Клэр.
Клэр, казалось, застыла на месте. Войдя в дом, она сняла шляпу, но даже ее волосы, казалось, безвольно обвисли, а голубые глаза как будто остекленели.
– Тина… – Фрэнк умоляюще посмотрел на кухарку.
Старушка, которая обычно кидалась выполнять любое его желание, без улыбки покачала головой.
– Не мое это дело, сеньор Фрэнк, – сурово и решительно заявила она, бросая еще один встревоженный взгляд на свою молодую хозяйку.
Сколько Фрэнк себя помнил, на кухне у Тины всегда царила веселая и спокойная атмосфера. Кухня была сердцем большого дома.
Что же такого натворила Клэр, почему здесь
Кэмерону такое бы не понравилось.
Так не было заведено в Буэна-Виста.
Фрэнк немедленно дал себе слово постараться вернуть старые порядки. Что бы там у них ни случилось… Все наверняка можно изменить, вернуть.
Клэр как будто очнулась, вышла из забытья. Он впился в нее взглядом, требуя ответа. Пусть не думает, что он позволит ей уклониться. Пусть ей принадлежит пятьдесят один процент Буэна-Виста, однако у него тоже есть на поместье свои права.
– Фрэнк… – Краска бросилась ей в лицо. – Пойдем в кабинет.
Кабинет.
Значит, проблемы связаны с делами.
– Как хочешь. – Он пожал плечами и встал.
Тина немедленно принялась мыть посуду. Она даже не взглянула на него.
Клэр тоже встала и пошла вперед. Она не остановилась подождать его даже на веранде, выходящей в патио. Шла впереди с прямой спиной и высоко поднятой головой. Он заметил, что лицо ее до сих пор пылает. А руки стиснуты в кулаки.
Что бы ни случилось, ей, видимо, мучительно больно делиться с ним своими трудностями. Она очень горда, и ей тяжело вынести поражение и просить кого-либо о помощи. Фрэнк решил: что бы там ни было, он обязательно поможет, сделает все от него зависящее, чтобы наладить жизнь в Буэна-Виста.
Она не позволила ему пройти вперед и открыть для себя дверь в кабинет. Фрэнк еще больше удивился, заметив, что она не села в отцовское кресло, а осталась стоять у окна, рядом с шахматным столиком.
Фрэнк не спеша придвинул себе стул и сел. Клэр нужно время, чтобы собраться с духом, решил он. Ее никоим образом нельзя торопить. Пусть расслабится.
– Все в порядке, Клэр, – ласково проговорил он. – Я тебя не укушу. Ну же, выкладывай, что стряслось?
Она откинула голову назад и развернулась на каблуках. Лицо ее было искажено мукой.
– Я солгала тебе, Фрэнк. – В ее голосе слышались и вина, и вызов.
Он немедленно подумал о письмах, в которых она сообщала о положении дел в Буэна-Виста. Может быть, она впустую растратила его деньги? Он ведь не проверял счета, целиком доверившись ей. Нет, конечно, она не стала бы так обманывать его. С воздуха земля выглядела такой же сухой и бесплодной, но ведь засуха все еще продолжается, и потому он и не рассчитывал увидеть разительных изменений к лучшему. Он надеялся, что она все покажет ему завтра.
– В чем ты солгала? – спросил он, всеми силами стараясь сохранять спокойствие.
Она опустила ресницы. Рот ее искривился в жалкой гримасе. Она набрала в грудь воздуха, заставляя себя посмотреть ему в глаза.
– В ту ночь, когда мы с тобой были вместе… Я сказала, что мне не нужна защита… но я не предохранялась.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы до него дошел смысл ее слов, – настолько он был сосредоточен на проблемах Буэна-Виста. И когда он понял, о чем она говорит, он лишился дара речи.