Избранник. Трилогия
Шрифт:
Он служил короне уже четверть века, был посвящен во все тайны государства, и с ним следовало говорить напрямую, без экивоков.
Владислав Второй вернулся за стол:
– Как здоровье графини Зинаиды Петровны?
– Слава богу, здорова, ваше императорское величество! – Толстой потер бритый, как и у Апраксина, подбородок. – Я слушаю вас, государь!
Да, он совершенно ясно понимал, что вызвал его император по не совсем обычному делу.
– Вот что, Василий Илларионович… Ко мне пришло анонимное письмо следующего содержания. – И Владислав Второй
Граф Толстой и глазом не моргнул:
– Вы имеете в виду информационную ценность послания, государь?
– Именно.
Министр чуть пожал плечами:
– По содержанию ничего определенного сейчас сказать нельзя. Раз письмо не подписано, надо прежде всего разыскать отправителя. И только тогда может появиться какой-то материал для выводов.
Император внимательно рассматривал его лицо. Физиономия министра по-прежнему сохраняла железобетонное выражение.
Император прекрасно знал, что у него не может быть незаконнорожденных сыновей. Все его фаворитки являлись девицами достаточно умными и сговорчивыми, и до беременностей дело не доходило, а если вдруг и доходило, то решить проблему удавалось просто и не слишком дорого.
Впрочем, случаев с залетом насчитывалось всего пять или шесть, и все они завершились ко всеобщему удовлетворению. Все, кроме одного.
Графинечка Елена Шувалова, чрезвычайно милое на внешность создание, оказалась совершенно несговорчивой, и с нею пришлось решать проблему непросто и изрядно дороже. Так неужели же все былые труды и расходы оказались бесполезными?…
Другого кандидата в незаконнорожденные наследники император просто не мог себе представить. Он и об этом-то до сегодняшнего дня не вспоминал.
Указания были достаточно строгими: Елену Шувалову подвести под несчастный случай вместе с неродившимся ребенком.
Так неужели ж не довели тогда дело до конца, подлецы! Ну погодите, я вам устрою Варфоломеевскую ночь!
Впрочем, нет, не устроит! Ничего теперь не устроишь!
Деликатное поручение это, помнится, пришлось выполнять графу Хворостову, предшественнику нынешнего министра имперской безопасности. Личность была в совершеннейшей степени преданная короне и ни в каких темных делишках не замеченная, но доверяться любой преданной личности в некоторых делах может только полный идиот. Сейчас бы император и не доверился, всё бы проконтролировал самостоятельно, но ведь тогда он был почти на двадцать лет моложе и романтичней…
Владислав вызвал на видеопласт личное дело графа Толстого и принялся изучать, время от времени поглядывая на министра.
Тот ждал молча, и физиономия его по-прежнему была словно из камня вырублена.
Пробежав по строчкам дела, император на секунду задумался.
Понять, принимал ли нынешний министр участие в том давнем деле, не представлялось возможным. Сошкой он тогда был не слишком крупной, но как-то быстро сумел продвинуться по административной лестнице.
Отец, надо понимать, помогал, – старик Илларион Силыч Толстой,
– Я хочу, чтобы ты, Василий Илларионыч, отыскал мне автора этого послания, – сказал император, продолжая смотреть на видеопласт. – Непременно отыщи, я хочу на него полюбоваться…
– Живым или мертвым, ваше величество?
– Что? – Владислав Второй перевел взгляд на своего министра и опять смял в кулак бородку.
Граф Толстой смотрел на него ясными глазами.
Заданный им вопрос вовсе не был шуткой.
– Живым, конечно! С мертвых спросу нет, а я непременно хочу с ним побеседовать… Задача ясна?
– Задача ясна! Вы, ваше императорское величество, перешлите мне это письмо, пожалуйста. По закрытому каналу.
Конечно, он не сам будет искать автора, для этого у него есть подчиненные, но сейчас у императора появилось ощущение, что граф Толстой самолично займется поисками анонима.
– Перешлю, Василий Илларионыч. – Император оставил в покое бородку и встал из-за стола, давая понять, что аудиенция закончена. – Прямо сейчас, после твоего ухода, и перешлю.
Они распрощались рукопожатием, и министр имперской безопасности отправился рыть землю. То есть заниматься этой самой имперской безопасностью, ибо дела, связанные с наследованием трона, всегда и непременно оказываются весьма и весьма опасными.
Причем для всех фигурантов, замешанных в деле…
– Вы мне его, Василий Илларионович, из-под земли достаньте! – сказал император в спину уходящему министру. – Очень на вас надеюсь, ваша светлость.
Толстой остановился, повернулся, дернул головой, отдавая честь.
– Будет исполнено, ваше императорское величество!
И скрылся за дверью.
«Этот не просто землю будет рыть, этот всю Галактику переворошит в поисках», – решил Владислав Второй, выбрался из-за стола и подошел к огромному окну. Отдернул штору.
Внизу раскинулся спящий в эту пору императорский личный садик. Березы застыли с нахлобученными снеговыми шапками. Будто Деды Морозы в задумчивости…
Весной, летом и осенью Владислав Второй любил сидеть на скамейках под этими березами, но сейчас там было зябко и неуютно.
Конечно, ничего не стоило окружить садик силовым забором, оборудовать отоплением и сидеть под березами круглый год. Дворцовый архитектор осуществил бы перестройку за пару дней…
Но зима должна быть зимой.
Если хочется отдохнуть среди деревьев, к услугам императора комнатные джунгли в Андреевском мезонине дворца. А можно отправиться за восемь тысяч километров, в южный дворец, расположенный среди настоящих тропиков Среднего Кавказа. Вот только зачем?…
Нет, зима должна быть зимой.
А министр имперской безопасности должен ловить уродов, собирающихся нанести ущерб империи. А властитель империи должен доверять, но проверять…
– Доверяй, но проверяй, – сказал вслух Владислав Второй, бросил последний взгляд на заснеженные березы, задернул штору и вернулся за стол.