Избранник. Трилогия

Романов Николай

Баян распахнула глаза, но спрашивать ничего не стала. Достала из ящика стола комп, развернула его, пробежалась пальцами по клаве и углубилась в изучение изображения на видеопласте.

— Первую половину ночи он провел с Юленькой, а вторую — с Маришей. — Она взяла в руки коробочку говорильника. — Леночка, у нас там Юленька не освободилась?

— Нет, Баян-апа, еще полчаса до конца сеанса.

«Сеанс! — мысленно усмехнулся Осетр. — Словечко-то какое используют!»

— А Мариша?

— Мариша свободна.

— Пришли ее ко мне,

деточка! А потом Юленьку, когда освободится.

— Хорошо, Баян-апа.

Через несколько минут на пороге кабинета появилась девушка, симпатичная брюнетка с роскошными волосами и не менее роскошным, полуобнаженным телом. Оценивающе глянула на Осетра, жеманно повела плечиком:

— Звали, Баян-апа?

— Да, Мариша. Заходи, деточка!

Мариша вспорхнула на диван, где сидел Осетр, с намерением устроиться у него на коленях.

— Ах, какой мужчина!!!

— Подожди, деточка, это не клиент.

Мариша разочарованно вздохнула, отодвинулась, угнездилась на другом краю дивана, положила одну полную ногу на другую.

— У этого человека есть к тебе несколько вопросов. Ответь на них, деточка.

— Да, Баян-апа.

— Позапрошлой ночью, — вступил в разговор Осетр, — у вас, Марина, был… э-э… сеанс с водителем Чинганчгуком. Не покидал ли он вас?

Мариша снова повела плечиком и поменяла ноги местами. Движение было настолько изящным и притягательным, что Осетр сглотнул.

— Вы полагаете, меня во время сеанса можно покинуть? — сказала Мариша и стрельнула в Осетра глазками.

— Я бы не покинул, — ответил Осетр неожиданно для самого себя. И спохватился: — Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

— Да никуда он не девался. Пили. Сначала шампаниус, потом немного «кровушки», совсем чуть-чуть. Ну и все остальное! — Она произвела в Осетра очередной выстрел.

У «тетушки» Баян ходили скулы — она явно изо всех сил сдерживала улыбку.

— Значит, он от вас не уходил?

— Почему? Ушел утром, как сеанс завершился.

— А пришел когда?

Мариша посмотрела на Баян, потом возвела карие очи к потолку:

— Часа в три, наверное. Он сначала у Юльки был, говорил мне, что ему очень нравится наша контрастность. Он с нами чувствует себя… — Она помахала в воздухе изящными пальчиками и замолкла.

Расспрашивать ее больше было не о чем. Во всяком случае, Осетру. Разве что начать изучать технологию труда проституток, но в настоящее время такая задача не актуальна.

— У меня нет больше вопросов. — Он повернулся к «тетушке». — Только хотелось бы, чтобы наш разговор не вышел за стены этого кабинета.

— Да, — сказала Баян. — Ты, Мариша, не рассказывай никому, о чем тебя спрашивали… А теперь ступай, деточка!

— Хорошо, Баян-апа! — Девушка еще раз обстреляла Осетра и покинула кабинет.

Через некоторое время на ее месте очутилась Юленька. Эта оказалась полной противоположностью Марише. По крайней мере, внешне: блондинка с коротко постриженными волосами, довольно худенькая, с ногами, которые

вполне можно было назвать «мостолыгами». А потому, как она отвечала — медленно, равнодушным тоном, с сонным взглядом, — можно было сделать вывод, что и внутренне она рядом с Мариной и близко не стоит.

От нее удалось узнать, что в течение всего сеанса Чинганчгук оставался в будуаре и ушел около трех часов ночи, к Марише, вы и сами знаете, Баян-апа…

После этого Осетр облегченно вздохнул: ему очень не хотелось, чтобы на Чинганчгука пали подозрения в убийстве. И понял, что ему не избежать визита к медсестре, которая работала с убитым доктором.

Глава тридцать вторая

Поразмыслив, он решил, что прямо сейчас топать к медсестре было бы весьма самонадеянно.

Во-первых, это значит сразу засветить свой интерес к убийству доктора.

Во-вторых, если за ним следили, связать сегодняшнее посещение майора Бабушкина с визитом к сестре не составит никакого труда. И сделать соответствующие выводы о возникшей взаимосвязи между майором и вольным торговцем.

В-третьих, интуиция просто вопила ему: не спеши!

А в-четвертых, наилучшая возможность увидеться с медсестрой, не вызвав подозрений, это обратиться к ней за помощью. То есть надо срочно получить травму. А как может получить травму торговец, который не занимается торговлей, а болтается от чиновника к чиновнику да пьет пиво в «Ристалище»?.. Правильно, надо завязать драку. Ну а еще лучше ввязаться в уже начавшуюся. Конечно, умный торговец не должен ввязываться в чужие драки, но ведь он — всего-навсего зеленый юнец, а кто заподозрит зеленого юнца?

Единственная проблема — такую драку найти. Ибо за все то время, что он бывал в «Ристалище», не одной настоящей драки не видел: Макарыч гасил любой конфликт в зародыше. Видать, это умение было у него от бога, поскольку самые отъявленные забияки, когда Макарыч подходил к ним — просто подходил, не сжимая кулаков и не делая угрожающей физиономии, — начинали говорить: «Все, все, Макарыч! Проехали!» Или, сделав сопернику знак, который всякий мужчина умеет узнавать с малых лет («Пойдем выйдем!»), удалялись за пределы кабака, так и не привнеся в «Ристалище» действо, полностью соответствующее его названию.

Поэтому задача на ближайший вечер была совершенно ясна. И место времяпрепровождения было ясно.

Осетр зарядился алкофагом и отправился в «Ристалище».

Когда он пришел, дым там стоял коромыслом. Были там и Каблук с Навахой и Кучерявым, и Чинганчгук, и вся прочая шатия-братия. Каблук и компания, как всегда, резались в карты, Чинганчгук накачивался «кровушкой», прочая шатия-братия занималась различными вариантами тех же времяпрепровождений. Вплоть до игры в бильярд.

После того первого случая Осетр «божьей крови» не пробовал. Себе дороже!.. А сегодня решил развязать. Чего не сделаешь ради выполнения задания! И развязал!