Избранник. Трилогия
Шрифт:
Осетр кивнул.
— Условия схватки знаешь?
— В основных чертах.
Модест Силантьевич запустил принтер и напечатал на папире какой-то документ. Протянул Осетру:
— Вот договор. Ознакомься!
Осетр взял листочки, прочитал текст.
Это был стандартный договор индивидуального предпринимателя. Предмет договора, права и обязанности сторон, оплата, ответственность…
Гладиаторы продолжали наседать на импресарио, но чего они хотели, было не очень понятно. Неужели только узнать номер своей схватки? Или хотели напомнить
Осетр прочитал и вернул листы папира. Сумма была того порядка, о котором говорил Небежинский. Но теперь цена успеха была совсем-совсем иной, ее было не измерить никакими деньгами.
— Согласен.
— Эй, а ну угомонитесь! — заорал Модест Силантьевич. — Дайте с новичком разобраться.
Шум возобновился с новой силой, и теперь Осетр понял, чем возмущались присутствующие. Они были недовольны участием в схватках новичка.
Если каждый гладиатор начнет выбирать себе в соперники неумеху, то что же будет? Зрители перестанут ходить, вот что будет! Ерунду городишь, не перестанут зрители ходить, их другое интересует…
— Да заткнитесь же вы, наконец! — Импресарио запустил режим визирования документа. — Визируй!
Осетр наклонился так, чтобы правый глаз его попал в поле сканирования.
Неяркий луч сканера прошел по глазному яблоку.
— Порядок! — сказал импресарио. И рявкнул: — А ну-ка все выметайтесь отсюда, к чертовой матери! Остаются новичок и Небесный Мститель!
Небесным Мстителем оказался Небежинский. Ну правильно, не под своей же фамилией ему выступать. Небежинские — известный род в империи. Никто не позволит порочить столь древнюю фамилию гладиаторством!
Когда все вымелись, Модест Силантьевич сказал:
— Вот что, парни… Я не могу в его анкете врать насчет официальной профессии. Гладиаторам-то я глотку заткну бесплатно! Но придет финансовый контроль, придется откупаться. В общем, я просто не стану заполнять графу «профессия». Но это будет стоить победителю… — он поднял глаза к потолку, прикидывая, — … пять процентов призовых. Согласны?
— Согласен! — мгновенно ответил Небежинский.
Эко парня припекло! Умеет девочка приваживать мужицкие сердца. Да и, судя по всему, не только сердца…
Осетр мотнул головой — это была не его мысль. Во всяком случае, не того Осетра, что полдня сегодня крутился вокруг Яны. С такими мыслями не влюбляются!
— Ты чего, несогласен? — опешил Небежинский. Осетр вновь мотнул головой, возвращаясь к реальности.
— Да согласен я, согласен!
— А чего тогда головой мотаешь?
— Так, своим мыслям. Успокойтесь!
Удовлетворенный Модест Силантьевич хмыкнул:
— Во время схватки, конечно, думать надо. Да только слишком задумываться не стоит. А то быстро с арены унесут. И хорошо, если не вперед ногами!
«Вот уж за это вам беспокоиться не стоит», — подумал Осетр.
— Ему еще оружие потребуется, — сказал Небежинский. — Не с плазменником же против меня выходить!
— Это минус один
«Ну и паук!» — подумал Осетр.
— Большие траты, — пояснил импресарио. Никакой вины в его тоне не было.
Оба будущих поединщика высказали свое согласие.
— Тогда идем!
Они вышли из помещения. Модест Силантьевич запер дверь и отмахнулся от прочих поединщиков:
— Подождите! Сейчас вернусь. Мы недолго, только оружие подберем.
Подошли к следующей двери. За ней оказался самый настоящий арсенал. Вдоль стен стояли стеллажи, на которых нашли прибежище мечи и сабли, кинжалы и кортики, пики и алебарды, топоры и палицы, щиты и шлемы и великое множество другого древнего оружия, русского и европейского, японского и африканского, арабского и индейского. Отдельный стеллаж занимали инструменты, с помощью который хороший оружейник (да и толковый боец тоже, потому что оружие лучше обихаживать собственными руками; тогда ваши дуяги быстрее входят в контакт друг с другом) легко мог привести все это великолепие в надлежащий порядок.
У Осетра просто глаза разбежались. Импресарио смотрел на него с гордостью. Да, похоже, дело у Модеста Силантьевича поставлено на широкую ногу. Впрочем, ему-то, Осетру, какая разница? Пусть эти схватки (а точнее, эти денежные потоки) беспокоят ведомство господина Рябушинского, главы Министерства но налогам. Импресарио сделал правой рукой приглашающий жест:
— Выбирайте, молодой человек! На свой вкус!
Осетр снова обвел взглядом все это великолепие и повернулся к Небежинскому:
— А у тебя что за оружие?
Тот усмехнулся:
— Так я тебе и сказал!
Ишь ты, конспиратор хренов!
— Хорошо! — Осетр повернулся к Модесту Силантьевичу. — Могу я выбрать оружие втайне от него?
— Да, конечно. Это не противоречит правилам.
— Да пожалуйста! — Небежинский двинулся к двери.
Осетр подождал, пока он пройдет половину пути, и сказал:
— Ладно, можешь остаться! Я выбираю вот это! — И он указал на тачи [5] .
5
Тачи — длинный меч, входящий в самурайский комплект дайшо.
Капитан Дьяконов не раз говорил, что любую схватку можно выиграть еще до ее начала. Конечно, когда сопернику неизвестно, с каким ты оружием выйдешь против него, это — немалое преимущество. Но это преимущество действует только в самые первые минуты боя. Хорошо, если ты успеешь воспользоваться им! А если нет?
То же, что предпринял сейчас Осетр, зовется уверенностью в своих силах. Она вызывает у соперника обратное чувство, неуверенность, и неуверенность эта действует в течение всего боя, и каждое твое удачное действие поневоле пробуждает у соперника еще большую неуверенность, а тот, кто не уверен, тот проиграл!