Избранник. Трилогия
Шрифт:
И Осетр понял, что больше он здесь уже ничего не узнает.
Глава шестьдесят седьмая
Покинув лазарет, он отправился прямиком к Анне Морозенковой, ибо картина становилась все страннее. Наверняка липовая няня сможет дополнить ее кое-какими красками. То есть няня она, конечно, не липовая, но функции, похоже, исполняет далеко не няньские…
На ее месте он бы себя, конечно, не впустил. Но это потому что он догадывался, что ее ждет, а она —
Она снова была в строгом сером платье и выглядела гораздо более похожей на няню, чем в пляжном одеянии.
— Что вам опять надо? Я уже все вам объяснила, молодой человек. У меня больше ничего для вас нет.
— А вы скажите мне вот эту фразу… «Магеллановы облака — достойные спутники нашей Галактики».
— Зачем?
— Просто так! Скажите! И посмотрим, что будет!
У нее потемнели от гнева глаза.
— Издеваться надо мной надумали. Ничего я вам говорить не буду! Убирайтесь к чертовой матери! — Она шагнула к двери, намереваясь выставить его вон.
Выхода не было. Либо вырубить и связать, пока дверь не распахнулась, либо…
«Магеллановы облака — достойные спутники нашей Галактики», — произнес он мысленно. И уже в голос добавил:
— Остановитесь, сударыня! Оставьте дверь в покое!
Особенно он не надеялся, тем более что на сей раз ни молния не сверкнула, ни стены номера не закачались. Но няня Аня стала прозрачной, как стекло. И замерла возле двери. А он почти привычно пронаблюдал, как эта прозрачность стала наполняться туманом, как туман на месте головы пересекла черная полоска.
— Пойдемте-ка в холл!
Она послушно, словно манекен в витрине бутика, покинула прихожую. Осетр двинулся следом.
— Сядьте!
Она села на диван и тупо уставилась в бездонную лазурь за окном.
Осетр устроился на другом конце дивана.
— Кто вы такая на самом деле?
Он ждал того, что произошло. И оно произошло: угольная полоска немедленно начала брать няню Аню в свои руки. И разумеется, ей это не было позволено — нереальный черный жук был пойман, схвачен и загнан в нереальный кулак. И вовремя — у реальной няни Ани уже начали стекленеть глаза.
— Я — Морозенкова Анна Александровна, сорок один год. Настоящее имя — Крошева Анна Ивановна. Настоящий возраст тот же. Завербована Министерством имперской безопасности семнадцать лет назад, перед тем, как устроилась работать в семью Василия Чернятинского няней к его дочке Татьяне. Кличка Полина.
— Как Полина? — Осетр едва не выпустил черного жука из плена. — Вы сказали, что это Татьяна Чернятинская — агент Полина.
— У меня не было иного выхода. Иначе бы вы стали добиваться встречи с ней. А так я наверняка настроила вас против нее.
— Зачем?
— Вы не должны больше встречаться. Так мне было приказано.
— Кем?
Жук в Осетровом «кулаке» встрепенулся. И разбух, будто хотел
Но Осетр не дал ему ни шанса. Смял, сжал, не позволил. В общем, как выражается капитан Дьяконов, «уконтропупил кадра»…
— Полковником Засекиным-Сонцевым.
Эта информация уже не удивила Осетра.
— А чье задание вы сейчас выполняете?
Жук снова дернулся. И снова затих.
— Ивана Охлябинина, личного секретаря графа Толстого.
«А значит, самого министра имперской безопасности», — подумал Осетр.
— В чем заключается задание?
— Я должна была обеспечить знакомство моей подопечной на борту транссистемного судна «Дорадо» с неким кадетом-«росомахой» Остромиром Приданниковым. Оба должны были заинтересоваться друг другом. Затем, по прибытии на Дивьоморье, я должна была сделать все, чтобы Приданников влюбился в Татьяну Чернятинскую. После этого я должна была организовать и обеспечить тайное похищение Татьяны из пансионата.
— Но зачем?
— Этого я не знаю.
— И вы обеспечили это тайное похищение?
— Разумеется.
— Каким образом?
— Ночью ей позвонили от вашего имени и, используя акустический модификатор, сымитировали ваш голос. Сказали, что вы ждете ее на дальнем конце пляжа. Она была уже настолько влюблена, что ей и в голову не могло прийти, — что ее могут обмануть. А на дальнем конце пляжа ее ждала спецкоманда.
«У, гадюка!» — подумал Осетр.
— Значит, Яна где-то на Дивноморье?
— Этого я не знаю.
— И она не замужем?
— Нет, конечно!
Осетр на секунду задумался, клещами сжимая жука-нереала, который вновь забеспокоился.
— А когда именно вы получили задание познакомить Татьяну Чернятинскую с Остромиром Приданниковым?
— Точной даты я не помню… Это было вскоре после того, как я доложила руководству, что Татьяна отправится отдыхать на Дивноморье. Дня через три я получила задание вести обработку подопечной в нужном ключе. Надо было подчеркивать достоинства «росомах» и подводить Татьяну к мысли, что лучший в мире муж — это «росомаха». Это было непросто, учитывая, что глава семьи «росомах» терпеть не может.
— Почему?
— Он когда-то учился в школе «росомах» и не смог пройти «суворовскую купель». После этого у Чернятинского-старшего развилось нечто вроде комплекса по отношению к «росомахам». Впрочем, он как раз и облегчил мне задачу. Потому что если дочка все время слышит от отца разные гадости про членов РОСОГБАК, у нее поневоле возникает интерес. Дети любят противоречить родителям. Для начала хотя бы в мыслях, а потом и в поступках. Частая форма девиантного поведения из-за подростковой гетероагрессивности.