Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
Но вдруг из тьмы вынырнуло существо, чьи когти совсем недавно ободрали ей макушку до крови – гарпия Нет-Имени с женским лицом и птичьими крыльями, – и те же самые когти плотно сомкнулись вокруг Лириной талии. Сначала Нет-Имени полетела вниз вместе с Лирой, потому что нагрузка оказалась чересчур велика даже для сильных крыльев гарпии, но эти крылья били и били по воздуху, а когти держали крепко; и вот мало-помалу, тяжело, медленно-медленно гарпия вынесла девочку из пропасти и опустила, обмякшую и почти потерявшую сознание, в протянутые руки Уилла.
Он
Как только Лира немного пришла в себя, она протянула к гарпии дрожащие руки, обняла ее за шею и целовала, целовала ее уродливое лицо. Говорить она не могла. Все слова куда-то пропали, вся самоуверенность и тщеславие слетели с нее, как шелуха.
Несколько минут они лежали тихо. Потом, когда страх понемногу отступил, снова тронулись дальше. Уилл крепко сжимал Лирину руку своей, здоровой, и продвигался черепашьим шагом, проверяя каждое место, прежде чем поставить туда ногу, – процедура такая медленная и изматывающая, что они боялись умереть от усталости, но отдыхать было невозможно и останавливаться тоже. Как можно отдыхать рядом с этой зияющей бездной?
И еще через час этого мучительного пути он сказал ей:
– Смотри. По-моему, там виден выход…
И правда: склон сделался не таким крутым, и можно было даже залезть по нему повыше, подальше от края пропасти. А там, впереди, – уж не просвет ли в отвесной стене справа? Неужто они и впрямь выберутся отсюда?
Лира посмотрела в ясные, надежные глаза Уилла и улыбнулась.
Они карабкались все выше, с каждым шагом удаляясь от обрыва; и земля под ними постепенно становилась тверже, и можно было уже не бояться подвернуть лодыжку или покатиться вниз, если у тебя под рукой обломится выступ скалы.
– Наверное, мы уже прилично поднялись, – сказал Уилл. – Не пора ли браться за нож?
– Еще рано, – ответила гарпия. – Надо идти дальше. Здесь плохо открывать другой мир. Лучшее место наверху.
И они пошли дальше: поиск опоры, проверка, осторожный шаг, перенос веса и снова поиск опоры… Руки у них были ободраны до мяса, колени и бедра дрожали от усталости, в голове звенело от напряжения. Наконец они одолели последние несколько метров подъема и выбрались к подножию утеса – здесь начиналась узкая теснина, ведущая куда-то во мрак.
Слезящимися, натруженными глазами Лира смотрела, как Уилл вынимает нож и прощупывает им воздух: в одном месте, в другом, третьем…
– Ага, – пробормотал он.
– Нашел открытое место?
– Кажется,
– Уилл, – вмешался дух отца мальчика, – погоди немного. Выслушай меня.
Уилл опустил нож и обернулся. Прежде ему не хватало времени подумать об отце, хотя хорошо было чувствовать, что он рядом. Но теперь он вдруг осознал, что с минуты на минуту они расстанутся окончательно.
– Что случится, когда вы отсюда выйдете? – спросил мальчик. – Вы просто исчезнете, и все?
– Не сразу. У нас с мистером Скорсби есть идея. Некоторые из нас задержатся здесь еще ненадолго, и нам понадобится твоя помощь, чтобы проникнуть в мир лорда Азриэла. Кроме того, – серьезно добавил он, глядя на Лиру, – если вы хотите снова отыскать своих деймонов, вам и самим придется туда отправиться. Ведь они сейчас именно там.
– Но, мистер Парри, – удивилась Лира, – откуда вы знаете, что наши деймоны сейчас в одном мире с моим отцом?
– При жизни я был шаманом и кое-чему научился. Спроси свой алетиометр – он подтвердит мои слова. А насчет деймонов запомните одну вещь, – сказал он, и в его голосе звучали настойчивость и тревога. – Человек, известный вам под именем Чарльза Латрома, был вынужден время от времени возвращаться в свой родной мир, поскольку не мог постоянно обитать в моем. Философы из Торре дельи Анжели, которые путешествовали по разным мирам больше трех сотен лет, тоже столкнулись с этой необходимостью – в результате их мир постепенно ослабел и пришел в упадок.
А теперь вспомните, что произошло со мной. Я был военным, служил во флоте, а потом зарабатывал себе на хлеб в экспедициях; моему здоровью и физической форме позавидовал бы любой обыкновенный человек. Потом я по случайности покинул свой мир и не смог найти дорогу обратно. Я многое сделал и многое узнал в том мире, где оказался, но через десять лет после своего перехода обнаружил, что смертельно болен.
И вот в чем причина всего этого: ваш деймон может жить полноценной жизнью только в том мире, где он родился. В любом другом месте он начнет хиреть и в конце концов умрет. Мы можем путешествовать из мира в мир, если они соединены окнами, но жить мы должны только в своем. Великое предприятие лорда Азриэла когда-нибудь потерпит крах по той же самой причине: мы должны строить небесную республику у себя на родине, ибо других мест для нас не существует.
Уилл, мой мальчик, сейчас вы с Лирой можете выйти наружу для краткого отдыха. Он нужен вам, и вы его заслужили; но потом вы должны будете вернуться обратно во тьму, чтобы совершить еще одно, последнее путешествие со мной и мистером Скорсби.
Уилл с Лирой обменялись взглядом. Затем он прорезал окно, и перед ними открылось самое чудесное зрелище на свете.
Легкие их наполнил ночной воздух, свежий, чистый и прохладный; перед глазами распростерся небесный купол, усеянный яркими звездами; под ним, где-то вдалеке, блестела водная гладь, а отделяющая детей от воды широкая саванна была усеяна купами гигантских деревьев, высоких, как замки.