Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
Увидев какого-то офицера, бегущего с мостика на палубу, Лира схватила его за рукав:
– Смотрите! С той стороны еще люди! Им тоже нужна шлюпка!
Офицер покачал головой, не понимая английской речи, но Лира потянула его за руку к борту и указала вниз.
Он ответил коротко и резко – Лира, в свою очередь, не поняла что – и стряхнул ее руку со своей. Его деймон-лемур испуганно зачирикал ему на ухо, тараща глаза и тыча пальчиком в Лиру. Офицер окинул ее взглядом, скривился, не увидев при ней деймона, и сердито рявкнул что-то по-анатолийски.
– Спустите лодку! – крикнула
Один из матросов услышал ее крики, поглядел за борт и быстро сказал что-то офицеру, а тот лишь коротко кивнул и ушел. Матрос побежал ко второй шлюпке и начал готовить ее к спуску. Еще один поспешил к нему на помощь.
Лира бросилась в салон и побежала вниз, к трапу, прыгая через две ступеньки. Оказалось, что на борту уже немало спасенных. Они дрожали, сбившись в кучку, а пассажиры и матросы раздавали им одеяла и помогали тем, кто больше всех пострадал. Протиснувшись сквозь толпу зевак, Лира сошла на трап, раскачивающийся на воде, и стала помогать матросам, вытаскивавшим из воды все новых жертв крушения. В основном это были молодые мужчины, но были среди них и женщины, и дети, и люди в возрасте. Судя по виду – откуда-то из Северной Африки или стран Леванта. Одеты бедно, не по погоде; двое или трое цеплялись за свои рюкзаки или хозяйственные сумки, но у остальных при себе вообще ничего не было. Должно быть, все их скудное имущество пошло ко дну вместе с лодкой.
Шлюпку по правому борту уже спустили, и спасенных становилось все больше. Лира помогла выбраться из воды двоим парням и пятерым детям, а последней, кого удалось спасти, оказалась совсем дряхлая старуха, которой помог удержаться на плаву мальчик лет двенадцати – должно быть, ее внук. Лира сначала вытащила мальчика, а потом уже вдвоем они подняли на борт бабушку. Та тряслась от холода – все очень замерзли, и даже у Лиры зуб на зуб не попадал, несмотря на теплую куртку и на то, что пришлось много двигаться. Она обвела взглядом место крушения: на волнах покачивались обломки, обрывки одежды и всякая всячина, без которой эти люди думали не обойтись при побеге. Так… А они действительно от чего-то бежали? Да, похоже на то.
– Лира?
Она вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла Элисон Уэзерфилд, по-прежнему полная тепла, но сейчас явно встревоженная. Лира и не знала, что она тоже плывет на пароме.
– По-моему, с этой стороны всех уже вытащили, – сказала Лира.
– Иди сюда, будешь помогать! Эти матросы смогли только достать их из воды. А что с ними теперь делать, не знают.
Лира пошла за ней.
– Как вы думаете, откуда эти люди? – спросила она. – Похожи на беженцев.
– Так и есть. Должно быть, крестьяне или садовники, бежавшие от горцев.
Лира вспомнила людей, которые высаживались с речного парохода в Праге. Вероятно, такие же беженцы. Да что же творится по всей Европе?
Но раздумывать было некогда. В салоне обнаружилось человек шестьдесят, а то и семьдесят, промокших до нитки и до сих пор не согревшихся. Дети плакали, старики лежали без сил, деймоны слабо цеплялись за мокрую одежду. Более того, люди продолжали прибывать: матросы все еще вылавливали последних выживших. И не только выживших.
Но Элисон успевала повсюду: давала указания матросам, утешала перепуганных матерей, заворачивала детей в одеяла, изъятые у пассажиров. Она вызвала кока и потребовала теплого питья, горячего супа, хлеба и сыра для всех уцелевших, многие из которых, судя по виду, были на грани истощения. Лира ходила за Элисон следом, выполняла ее распоряжения и раздавала одеяла. Заметив ребенка, который, похоже, остался один и даже не плакал, потому что был слишком испуган и потрясен, она взяла его на руки и стала тихонько укачивать.
Постепенно на смену хаосу пришло некое подобие порядка. И все это благодаря Элисон. Она ни с кем не церемонилась, то и дело раздражалась и грубила людям, но все ее указания были четкими и дельными, а сама она излучала уверенность и компетентность.
– Ищешь сухую одежду для ребенка? – спросила она Лиру, заметив, что та растеряна и не знает, куда пристроить малыша.
– Ну… да…
– Вон у той женщины в зеленом пальто есть лишняя. И надо будет поменять ему подгузник. Знаешь, как это делается?
– Нет.
– Значит, разберешься по ходу. Не высшая математика. Ребенок прежде всего должен быть сухим, чистым и в тепле, а потом уже все остальное.
Радуясь ясным инструкциям, Лира взялась за работу и справилась неплохо – ну, насколько сама могла судить. Она вымыла и тепло запеленала малыша (тот оказался мальчиком), а потом подумала, что пора его покормить. Но раздобыть что-нибудь для такого маленького ребенка она не успела: к ней бросилась какая-то женщина с дикими глазами, все еще в мокрой одежде. Она рыдала от облегчения, показывая то на себя, то на ребенка. Лира передала ей малыша, женщина приложила его к груди, и ребенок тут же увлеченно зачмокал.
Элисон снова позвала на помощь. Рядом с ней стояла девочка лет пяти-шести, без родителей, но уже переодетая в теплое и сухое, хотя одежда была ей великовата. Казалось, она погружена в транс или не может оправиться от шока. Она едва шевелилась; деймон-мышонок жался к ней, дрожа всем тельцем; ее взгляд был неподвижен и устремлен куда-то вдаль.
– Вся ее семья утонула, – сказала Элисон. – Ее зовут Айша. Она говорит только по-арабски. Позаботься о ней.
И отвернулась к очередному малышу, заходившемуся плачем. Лира едва не запаниковала, но застывший взгляд девочки и ужас в глазах крошечного деймона придали ей решимости. Наклонившись, Лира взяла ее за ручку, холодную и безвольную.
– Айша! – шепотом окликнула она.
Деймон заполз под воротник большого свитера, который надели на девочку, и Лира подумала: «Ох, Пан, вот бы ты сейчас был со мной! Ты нужен этому деймону. Зачем ты меня бросил?»
– Айша, та’аали, – произнесла она вслух, пытаясь припомнить арабские слова, которые когда-то пытались вдолбить ей в голову ученые из Иордан-колледжа. – Та’аали, – повторила она, надеясь, что ничего не перепутала и это действительно означает «пойдем!».