Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
– Видишь ли… в делах такого рода рано или поздно можно понять, что притворяться уже незачем.
Лицо престарелой княжны оставалось спокойным. Глаза тонули в глубоких морщинах, но сияли живым блеском.
– А ваш деймон?
– Так и не вернулся ко мне. Она умерла, эта танцовщица. Давным-давно. Но он не вернулся. Думаю, он ушел в аль-Хан аль-Азрак.
– Синий отель! Так это… правда? Он и в самом деле существует? Разрушенный город, где живут одни деймоны?
– Полагаю, правда. Некоторые из моих гостей – я имею в виду тех, кто приезжал от господина
Лира уже мчалась мыслью через горы и пустыни, к безмолвному, лежащему в руинах городу, озаренному луной.
– Итак, свою историю я тебе рассказала, – продолжала княжна. – А теперь ты должна рассказать мне что-нибудь особенное. Не попадалось ли тебе в путешествии чего-то такого, что способно заинтересовать пожилую даму без деймона?
– Когда я была в Праге… – начала Лира. – …всего лишь на прошлой неделе – хотя, кажется, уже столько времени прошло! В общем, я сошла с поезда и хотела найти расписание, но тут ко мне подошел мистер Кубичек. Как будто он меня ждал! Оказалось, что так оно и было…
И, слово за слово, Лира рассказала ей всю историю человека-печи. Княжна слушала ее очень внимательно, ни разу не перебив, а под конец удовлетворенно вздохнула.
– Значит, тот маг и был его отцом? – спросила она.
– Ну, по словам самого Агриппы – да. Корнелис и Динесса…
– Жестокую шутку он сыграл с родным сыном.
– Я тоже так подумала. Но этот горящий человек… он решился во что бы то ни стало разыскать свою Динессу, и это ему удалось.
– Любовь… – задумчиво проговорила княжна.
– Расскажите мне еще о Синем отеле! – попросила Лира. – Я слышала, что его еще называют Мадинат аль-Камар – Город Луны. Почему?
– О, этого никто не знает. Это очень старая легенда. Когда я была совсем маленькой, няня рассказывала мне сказки о призраках. От нее-то я и услышала впервые об этом Синем отеле. Куда ты отправишься дальше?
– В Алеппо.
– Тогда я дам тебе имена нескольких человек, оказавшихся в том же положении, что и мы. Возможно, кто-нибудь из них знает больше. Но, как ты понимаешь, у многих Синий отель вызывает страх и суеверный ужас. Не стоит о нем говорить с людьми, у которых все в порядке. Особенно с теми, кого легко напугать.
– Конечно, – кивнула Лира и допила чай. – У вас такая красивая гостиная! Вы играете на фортепиано?
– Оно играет само по себе, – сказала княжна. – Подойди и потяни вон за ту рукоятку слоновой кости справа от клавиатуры.
Лира повиновалась, и встроенный механизм тотчас ожил. Клавиши стали опускаться и подниматься, словно под невидимыми пальцами, а комната наполнилась звуками сентиментальной любовной песни, бывшей в моде с полвека тому назад. Лира восторженно улыбнулась княжне.
– «L’Heure bleue» [45] , – сказала та. – Мы часто под нее танцевали.
Лира снова повернулась к фортепиано, обвела взглядом фотограммы в серебряных рамках… и внезапно замерла.
– Что такое? – встрепенулась
Лира потянула за рукоять, выключая музыку, и дрожащей рукой взяла одну из фотограмм.
– Кто это?
– Дай-ка сюда.
Княжна взяла фотограмму и изучила ее через пенсне.
– Это мой племянник, Оливье. Вернее, внучатый племянник. Оливье Бонневиль. Ты с ним знакома?
45
«Синий час» (фр.), образное название сумерек.
– Да. Не совсем, но он… он думает, у меня есть одна вещь, которая принадлежит ему, и хочет отобрать ее.
– А она и правда у тебя?
– Она моя. Мой отец… Мне дал ее мой отец. Месье Бонневиль заблуждается, но доказать ему это не удастся.
– Да уж, такого упрямого мальчишку еще поискать. Его отец был неудачник и, судя по всему, плохо кончил. Оливье – мой родственник по материнской линии, но его мать тоже умерла. Он возлагает на меня известные надежды. Если бы не это, он бы обо мне и не вспомнил.
– А он сейчас в Смирне?
– Надеюсь, нет. Если приедет, я ему ничего о тебе не скажу, а если спросит прямо, солгу. Я это умею.
– Когда я была маленькой, я тоже хорошо умела, – призналась Лира, чувствуя, что от этого обещания княжны ей стало легче. – Но потом почему-то разучилась.
– Иди сюда, дорогая, и поцелуй меня, – сказала княжна, протягивая к ней руки.
Лира с радостью повиновалась. Сухие, как бумага, щеки княжны благоухали лавандой.
– Если все-таки отправишься в аль-Хан аль-Хазрак, – промолвила княжна, – и если там и вправду окажется разрушенный город, населенный деймонами, и если случайно встретишь там черного кота по имени Фануриос, скажи ему, что перед смертью я была бы рада еще разок с ним повидаться. Только пусть не откладывает надолго.
– Хорошо.
– Надеюсь, ты благополучно доберешься до цели и разгадаешь свою тайну. Тут, я подозреваю, не обошлось без молодого человека.
Лира моргнула. Должно быть, княжна имеет в виду Малкольма. Ну конечно, для нее-то он еще совсем молодой.
– Ну… – начала она. – Не совсем…
– Нет-нет-нет! Речь вовсе не о моем внучатом племяннике! – Княжна взмахнула рукой. – Если судьба снова приведет тебя в Смирну, непременно загляни ко мне, а не то мой призрак будет тебя преследовать.
Повернувшись к письменному столику с украшениями из золоченой бронзы, княжна достала из ящика лист бумаги и авторучку. С минуту она сосредоточенно писала, потом подула на лист, сложила его пополам и вручила Лире.
– Кто-то из этих людей наверняка поможет, – сказала она. – Ну что ж, прощай. Я очень тебе благодарна. Никогда не забуду того, что ты мне рассказала.
Лира вышла и тихонько закрыла за собой дверь. Дворецкий ждал в коридоре, чтобы проводить ее. Пройдя через сад и за ворота, она двинулась дальше, пока дом не скрылся из виду, а потом остановилась и прислонилась к стене, чтобы немного успокоиться.