Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
– Потому что бунтовщики думали, что он помогал британцам. И мой о… и капитан Локхарт оставил майора Марчбэнкса охранять махараджу в каком-то темном месте.
– В подвалах дворца, – сказала миссис Холланд. – С женами – с частью его жен. И с детьми – частью из них.
– И майор Марчбэнкс курил опиум… и он боялся, и сбежал, и они убили махараджу, и потом он вернулся с моим… с капитаном Локхартом… Они поссорились. Майор Марчбэнкс выпрашивал у него рубин. Ему нужно было заплатить долги.
– Опиум. Жалкий дурак. Это опиум его убил.
– Его убили вы.
–
– Вы его получите, когда расскажете мне все остальное.
– Почем я знаю, что он с тобой?
Вместо ответа Салли достала из сумки платок и положила его на парапет под фонарем. Она развернула ткань, и рубин засверкал посередине, сгусток красного огня на белизне ткани. Миссис Холланд невольно шагнула к нему.
– Еще один шаг, и я его сброшу, – сказала Салли. – Я хочу знать правду. Я пойму, если вы будете лгать. Мне нужно знать все.
Миссис Холланд еще раз взглянула на нее.
– Хорошо, – ответила она. – Ты узнаешь. Они вернулись и нашли махараджу убитым, и Локхарт избил Марчбэнкса как труса. И тут он услышал плач ребенка. Это была ты. Жена Марчбэнкса умерла – какая-то болезнь. Локхарт сказал: неужто это бедное дитя обречено жить и расти с трусом-отцом? Трусом и курильщиком опиума? Бери рубин, сказал он. Бери его и будь проклят, но отдай мне дитя…
Она остановилась. Салли услышала тяжелую поступь полицейского. Ни одна из женщин даже не шевельнулась; рубин лежал на парапете, на самом виду. Полицейский остановился.
– Все в порядке, леди?
– Да, благодарю вас, – улыбнулась Салли.
– Мерзкая ночка будет. Не удивлюсь, если еще припустит.
– Да и я не удивлюсь, – сказала миссис Холланд.
– Будь я на вашем месте, я бы не высовывал носа из дома. Я и сам ни за что бы не вышел на улицу, не будь я на службе, эх. Ладно, пойду дальше.
Он дотронулся до своей каски и пошел прочь.
– Продолжайте, – сказала Салли.
– Так что Марчбэнкс вытащил дитя – это была ты – из люльки и отдал Локхарту. Опиум и долги правили его разумом. Он прикарманил рубин и был рад. Вот и все.
– Нет, не все. А что сказала жена капитана Локхарта?
– Жена? Да у него никогда и не было жены. Он был холостяк.
Вот так исчезла мать Салли. Как корова языком слизнула: и это был самый страшный удар – узнать, что та прекрасная женщина из отцовских рассказов никогда не существовала.
Потрясенная, Салли все-таки сказала:
– Но у меня шрам на руке. Пуля…
– Никакая не пуля. Нож. Тот же самый, что прикончил махараджу, дьявол возьми его душу. Они собирались пришить и тебя, только им помешали.
Салли почувствовала, что у нее кружится голова.
– Ладно, продолжайте. Объясните теперь, как вы оказались замешанной в это дело? Но учтите, я и сама кое-что знаю, так что, если вы вздумаете врать…
Она взялась за кончик платка. Это был блеф: она и понятия не имела, как миссис Холланд ввязалась во всю эту историю, но по тому, как та судорожно вздохнула, когда Салли дотронулась до камня, она поняла, что старуха будет говорить правду.
–
– Каким образом? – Салли подтолкнула камень к краю парапета.
– Он был там, внизу, – быстро заговорила миссис Холланд, отчаянно стискивая руки. – Он все видел и слышал. А потом, когда он возвратился домой…
– Вы стали шантажировать майора Марчбэнкса, моего настоящего отца. Вы разорили его. Разве нет?
– Ему было стыдно. Ужасно стыдно. Конечно, он не хотел, чтоб хоть одна душа слышала, что он натворил. Продать свое родное дитя за драгоценный камень? Ужас.
– Но почему вы ненавидели моего… капитана Локхарта? Что он вам сделал? Почему вы хотите убить меня?
Миссис Холланд рывком отодрала глаза от рубина.
– Он понизил моего Горацио до рядового, – сказала она. – А он был сержант. Я этим гордилась. Снова рядовым – слишком жестоко.
Ее голос дрожал от обиды.
– Но почему вы говорите, что рубин ваш? Если махараджа дал его капитану Локхарту и он отдал его майору Марчбэнксу, как он может принадлежать вам?
– У меня на него больше прав, чем у всех вас. Он обещал мне его собственным языком за двадцать лет до того, лживый сукин сын. Он обещал мне.
– Кто? Мой отец?
– Нет! Махараджа!
– Что? Почему? За что?
– Он любил меня.
Салли рассмеялась. Что за вздор! Конечно, старуха все придумала. Но миссис Холланд в ярости сжала кулаки и прошипела:
– Это правда! И да поможет мне Бог, я заключила сделку с вами, детка: рубин за правду, и это чистая правда. Вы смотрите на меня сейчас и думаете: я стара и уродлива, но за двадцать лет до мятежа – еще до моей свадьбы – я была самой красивой девушкой во всей Северной Индии. Прекрасная Молли Эдварде – так меня называли. Мой отец был ветеринар в Аграпуре – скромный штатский человек, но все офицеры гарнизона приходили засвидетельствовать ему свое почтение, все строили мне глазки – и не только офицеры… Сам махараджа, будь он проклят, валялся у меня в ногах. Вы знаете, чего он хотел… Он спятил от любви ко мне, а я лишь крутила на это головой – и мои черные кудри разлетались по сторонам. Вы считаете себя красивой; да вы просто линялая тряпка по сравнению со мной – такой, какой я была в молодости. Куда вам со мной равняться! Итак, махараджа обещал мне рубин. И я ему поверила. А когда он взял, что хотел, он просто рассмеялся и вышвырнул меня из дворца; и я никогда больше не видела рубин до той самой ночи…
– Так это вы все видели! А вовсе не муж!
– Какое это теперь имеет значение? Да, я все видела. Даже больше: я впустила людей, которые убили его. И я хохотала, когда он сдох…
Она улыбнулась своим воспоминаниям. Салли смотрела на нее, но не видела и следа той красоты, которой она похвалялась. Не осталось ничего – только старость и ненависть. И все-таки Салли верила ей и даже сочувствовала, пока не вспомнила майора Марчбэнкса и его странную робкую мягкость, когда они познакомились, и как он смотрел на нее, на свою дочь… Нет, она ей не сочувствовала.