Избранное. Повести и рассказы
Шрифт:
И наладил свой инструмент, гонорар же запросил вполне скромный и доступный.
Глава 15
Баллада о королевском посланнике
Король велит найти гонца,
Чтоб скор на ногу был,
Чтоб крепче матери-отца
Он партию любил.
Явился рыцарь тет-а-тет
Верхом и на коне.
На нем нарядный партбилет
И звезды на броне.
«Тебе я золото даю,
Алмазы, серебро, о!
Ты только грамоту мою
Свези в Политбюро,
Когда на грамоту падет
Казенная печать, о!
Тотчас на помощь к нам придет
Бесчисленная рать, о!
И вероломного врага,
Что осадил наш град, о!
Она поднимет на рога
Из установок «Град», о!»
Ответил рыцарь: «Ей-же-ей,
Готов я всякий час
Исполнить партии своей
И лично твой приказ.
Увидишь сам, что заплачу
Добром я за добро:
На дне морском я отыщу
Твое Политбюро!»
Проездил рыцарь двести лет,
Объехал двести стран
И наконец привез ответ
В родимый Листоран.
Король встречает храбреца
С лицом светлей зари,
И восклицает он с крыльца:
«Ну, как там, говори!»
«О, я проездил двести лет,
Объехал двести стран.
Привез я партии привет
В родимый Листоран.
Стоптал я ровно сорок пар
Испанских сапогов
И радиоактивный пар
Оставил от врагов!
Сумел я расщепить мечом
У атома ядро.
Раздался взрыв, большой причем,
Но где ж Политбюро?
Я обращался к мудрецам,
Что разумом востры,
А те в ответ: «Ищи-ка сам
Свои Политбюры!»
Я отличился и в стрельбе,
И в классовой борьбе:
Вот череп Троцкого тебе
С отверстием во лбе!
Блатной в меня вонзал перо,
Боксер ломал ребро,
Но я, прищурившись хитро,
Искал Политбюро!
Я побывал в пылу страстей
На свадьбе Фигаро:
Вдруг среди членов у гостей
Есть член Политбюро?
Но я напрасно танцевал
Фокстрот и болеро -
Никто из них не указал
Пути к Политбюро.
На дирижабле я летал
И маялся в метро.
Куда угодно попадал -
Но не в Политбюро!
Я одевался в крепдешин,
И в бархат, и в шевро...
Был результат всегда один:
Нема Политбюро!
Я опускался в кабаки,
Заглядывал в бистро.
Буржуи там и кулаки,
А не Политбюро.
Я хохотал, как Арлекин,
И плакал, как Пьеро.
Куда ни кинь, повсюду - клин,
А не Политбюро.
Я покорил Бардо Брижит
И Мэрилин Монро,
Но в их объятьях не лежит
Тропа в Политбюро...
Я всю добычу в казино
Поставил на «зеро»,
Но не нашел там все равно
Пути в Политбюро.
И обыскал я не одно
Помойное ведро,
Но находил там только дно,
А не Политбюро.
Но наконец
И кончилась земля,
И я тогда постоем стал
Под стенами Кремля.
В воскресный день с сестрой моей
(Откуда и взялась?)
Я знал: народа и вождей
Нерасторжима связь.
Мой конь от ужаса дрожит -
Ведь там уж много дней
Мертвец таинственный лежит,
Что всех живых живей.
Вдруг распахнулся темный зал
И выглянул мертвец.
«Прекрасно, батенька, - сказал, -
Явились наконец».
И взял он грамоту твою
Рукой из синих жил
И резолюцию свою
Немедля наложил.
Товарищ государь король,
Вот номер, вот печать,
А вот - ты сам прочесть изволь -
Решенье: «Расстрелять»».
С тех пор король окаменел
И с грамотой в руках
Обходит свой земной удел,
Врагам внушая страх.
Глава 16
– Нормальная песня, - похвалил Деряба, когда эхо старческого козлетона затерялось в скалах.
– Типа Розенбаума.
– С чужого голоса старичок поет, - заметил Шмурло.
– И содержание типично аполитичное. Ты, дед, с такими песнями, видно, давно нары не давил. А у нас ведь строго на спецзонах, в больничке не прокантуешься...
Стало слышно, как старичок закипает.
– Кончай, полкан, - строго сказал Деряба.
– Не цепляйся к ветерану. Ты же, отец, обещал спеть, как наш товарищ Востромырдин в чудовище перекинулся, я так понял...
– А я разве не спел?
– искренне изумился старый молодой барон Сараторский.
– И близко не было.
– Странно, - сказал старичок.
– А! Я, должно быть, еще полтораста куплетов пропустил, это бывает. А король наш, точно, решением Магического Пятиугольника был превращен в гигантского огригата и охраняет в этом ущелье один из проходов в Мир. Так что вам туда ходить не советую.
После чего бард и менестрель самым сердечным образом распрощался с новыми приятелями и со старым знакомым, споро собрал дорожный мешок, пересчитал выручку за концерт и бодро потопал в гору, напевая нечто лирическое.
Деряба обвел взглядом спутников.
– Ну что, рискнем?
Маркграф пожал плечами:
– Огригат славен тем, что уничтожает все живое...
– Вот ты первым и пойдешь, - постановил капитан.
...Ущелью, казалось, конца не будет, и тропа все время уходила вниз. Всякая растительность пропала, лошадям было негде травинку перехватить. Камешки из-под копыт беззвучно падали в бездну. Маркграф то и дело озирался с запоздалым намерением дезертировать. Деряба подбадривал его цитатами из боевых и дисциплинарных уставов. Над головами то и дело пролетали скверные существа. Полоска неба над головами становилась все уже.