Избранное. Проза. Стихи.

Соколова Елена Владиславовна

Выйдя от колдуна, Мариетта ещё долго не могла прийти в себя. Шла по белёсому песку пляжа, как завороженная. Океан заговаривал с ней шёпотом, успокаивающе журча. Заигрывал бирюзово-малиновыми переливами волн, отражая тропический закат. Зазывал криками своих птиц.

Но ей было не до него. В ушах всё ещё звучал страшный голос Анатоля, его предостережения: «Хорошо подумай, прежде чем заказывать смерть соперницы. Обратной дороги не будет. Расплатишься сполна».

Ещё несколько дней то и дело думала она над его словами.

Но когда однажды вечером пришла на берег, где островитяне по обыкновению собирались на танцы, она утвердилась в своём решении.

Там, где заканчивалась пальмовая

роща, и начинался пляж, была вырублена уютная поляна для проведения сельских праздников. На небольшом возвышении разместился оркестр: две гитары, труба, барабаны и скрипка. Внизу – столики, с краю – буфет. Нарядные женщины в ярких платьях, с повязанными туго на головах платками – бантом на лбу, с крупными серьгами в ушах, в тяжёлых бусах приплясывали босиком (что при таких нарядах выглядело особенно живописно).

– Кванта ромеро, – сентиментально, полифонией затянули звонкими голосами музыканты.

Не спеша, надменно, подбородком вперёд держа красивую голову, приближалась Мариетта к танцующим. Покачивала большими ягодицами в такт музыке. Шуршала коричневыми пальцами в кулёчке с орехами. Вдруг остолбенела – увидела соперницу.

Люси что-то весело рассказывала в кругу собравшихся женщин. Гордая своим животом, по-утиному раскачиваясь и косолапя ноги, совсем как баба, не смотря, что ей семнадцать.

– П… а, – грязно выругавшись, Мариетта, уже не владея собой, кинулась на соперницу.

Кто-то взвизгнул, музыка оборвалась, мужчины стали настороженно оборачиваться, некоторые ринулись разнимать.

Неизвестно кто подсунул ей нож. Остервенелая Мариетта уже занесла с ним руку в роковом замахе, когда, задрожав от боли в кисти, вдруг выпустила его и невидящими ещё глазами обернулась к тому, кто её остановил.

Красный от напряжения и стыда Энрике крепко сжимал ей запястье.

– Ступай домой. Иди, я сказал, – не дав ей опомниться, грубо вытолкал из толпы.

Шатаясь, как пьяная, она пошла.

– Убить. Убить. Убить тварь, – шла и всё время повторяла про себя…

– Счастья нет нигде. На этом свете – точно. Все наши достижения, которые мы воспринимаем с таким трепетом и гордостью сегодня, завтра кажутся ничтожными. И нет уже ни удовольствия от достигнутого, ни волнения от предвкушения новых побед. И послезавтра всё то же, и опять, и опять… И начинаешь понимать со временем, что пребывание твоё на Земле – не более чем кем-то заданный урок, который, хоть умри, а выполнить надо. А не выполнишь – тебе же хуже. И цель твоего присутствия здесь – лишь скучный курс саморазвития и дисциплины в итоге. И удовольствия быстротечны, и счастье – химерно, и всё преходяще. И ничто не вечно. Ничто. Это пусть поэты врут, что любовь и красота – вечны. На то они и поэты – они ведь как дети. А трезвый ум усвоил урок и понял закон: всё проходит. И ни за что в этом мире цепляться не стоит, – так думал Анатоль, уставившись в океан.

Его владения были обширны и захватывали живописный обрыв, под которым океан плескался. Любимым местом, где он обычно отдыхал, был этот самый обрыв. Там приказал он поставить себе плетёное кресло и часами в нём просиживал в задумчивости под крики чаек, наблюдая за игрой волн и нежной сменой красок моря и неба. «О чём думает он?» – часто спрашивал себя Сэм. Но никому не дано было постичь тайну мыслей колдуна.

Он только что закончил свой завтрак на свежем воздухе, как к нему, запыхавшись, подбежал Сэм: пришёл посетитель.

То был странный

для этих мест белокожий турист среднего возраста. Холёный, высокий, статный и, по всему видать, из богачей.

Анатоль, подходя к дому, внимательно его рассмотрел.

– Заходите, – как всегда немного раздражённо Анатоль пригласил мужчину в дом.

Слегка пригнувшись, чтоб не задеть дверной проём, седовласый господин, по-военному стройно ступая с правой ноги, вошёл в дом колдуна. Огляделся неторопливо. Во всём его облике сквозили уверенность и некоторое высокомерие.

– Так это Вы и есть тот самый знаменитый местный маг?

Анатоль кивнул без слов, не уступая гостю в спесивости. Про себя отметил его статус, – он видывал таких в Европе и знал, что подобным тоном обычно разговаривают люди непростые. Посетитель внушал ему уважение.

– У меня к Вам дело деликатное, не терпящее посторонних ушей, – покосившись на застывшего с открытым ртом слугу, сказал гость.

– Выйди, Сэм! – Что за несносный тупица, этот парень! – с досадой подумал про себя Анатоль.

Неспешно достав из золотого портсигара сигару, повертев её в пальцах, прежде чем закурить, немного помолчав, – гость тихим голосом начал своё повествование.

– Дело было в годы Второй мировой. Наши войска тогда уверенно продвигались вглубь Советского Союза, и не было сомнений в победе Великого рейха. Под нами уже была почти вся Украина. Но фюрер беспокоился: ему не терпелось захватить полностью земли, что назывались в древности Скифией. Лишь особо приближённые к нему знали, что цели мистические были нераздельны для него с целями реальными, и последние зависели от первых. Где-то в курганах под Никополем якобы был захоронен древними скифами золотой меч, и по преданию, только тот, кто найдет его, мог рассчитывать на полную победу. Меч нёс в себе необычайную силу – древние мастера знали магию и умели придавать вещам сверхъестественную мощь. Какими уж они пользовались заговорами – никто не знал, но что-то было вложено кудесником в тот меч, какое-то колдовство (он изготавливал его для скифского царя) – обладатель меча становился в бою непобедимым. Да и в мирной жизни меч давал его хозяину сверхзнания, сверхвидение и крепчайшее здоровье, чуть ли не бессмертие.

Солдаты перерыли множество уцелевших от бомбёжек холмов, массу золотых изделий достали оттуда: колец, диадем, браслетов, каких-то неведомых нам амулетов. Был среди найденного и небывалой красоты золотой пантакль, весом с килограмм, на нём – сюжеты с колесницами, воинами и прекрасными женщинами. Необыкновенного мастерства ювелирная работа! Его немедленно доставили фюреру, но находка того совсем не обрадовала. Он по-прежнему нас торопил: меч был ему необходим. Фюрер опасался, что не найдя его, он не получит победы над врагом. Была столь фанатичная зависимость от мистики его предрассудком, или он и вправду что-то знал, – уже не скажет никто, но «Абвер» (таинственная организация Третьего рейха) была им создана не случайно, и она делала свой вклад в победы Германии. Взять хоть бы наши походы на Тибет, или на Кавказ, или в Крым. Их проделывали, чтоб разузнать древние секреты, которые дали бы нашим вождям нечто, чем не обладал ни один смертный на Земле. До сих пор ходят легенды о семидесяти тоннах скифского золота, захороненного на дне Азовского моря. Мы их, к сожалению, так и не нашли… Да и свой «Вервольф» под Винницей Гитлер соорудил неслучайно – были у него на то какие-то тайные причины. Одна из них – легенда о происхождении арийской расы на территории современного центра Украины. В селе Гуйва, что на Житомирщине, Гиммлер тоже организовал свою ставку «Хегевальд» – в выкопанном под землёй бункере. Планировал колонизировать оккупированные восточно-европейские территории. Но, думается мне, и это делалось для прикрытия каких-то тайных миссий… Словом, без прогнозов приближённых астрологов и советников-колдунов руководство и шагу не ступало.