Избранное. Том 1
Шрифт:
«Мисс Клэйторн, почему я не могу поплыть к той скале? Я сумею. Знаю, что сумею».
Ее ли голос ответил?
«Конечно, сумеешь, Сирилл. Я тоже это знаю».
«Тогда можно я поплыву, мисс Клэйторн?»
«Знаешь, Сирилл, твоя мать так из-за тебя нервничает. Вот что я тебе скажу. Завтра ты сможешь поплыть к той скале. Я заговорю с твоей матерью на пляже и отвлеку ее внимание. И потом, когда она станет тебя искать, то увидит, что
«О, какая вы молодец, мисс Клэйторн! Вот так шутка будет?»
Она должна была сказать так сейчас.
Завтра! Хьюго уезжал в Ньюквэй. Когда он вернулся, все было кончено.
Да, но предположим, что нет. Предположим, что-то пошло бы не так. Сирилла могли бы вовремя спасти. И тогда-тогда бы он сказал: «Мисс Клэйторн мне разрешила». Ну и что же? Всегда во всем есть немного риска! Если бы произошло худшее, она бы извернулась: «Как ты можешь так нагло врать, Сирилл? Я ничего, ничего подобного не говорила!» Ей бы поверили. Сирилл часто врал. Он был маленьким лгунишкой. Конечно, Сирилл бы знал. Но это не имеет значения… и во всяком случае все прошло как надо. Она сделала вид, что плывет за ним. Но она прибыла слишком поздно… Никто никогда не подозревал…
Хьюго подозревал? Вот почему он так странно смотрел на нее, словно издалека?.. Хьюго знал?
Вот почему он так торопливо ушел после дознания?
Он не ответил на то письмо, которое она ему написала…
Хьюго…
Вера обеспокоенно перевернулась на другой бок. Нет, нет, она не должна думать о Хьюго. Слишком много боли! Все кончено… Хьюго должен быть забыт.
Почему сегодня вечером она неожиданно почувствовала, что Хьюго был в комнате рядом с ней?
Она уставилась на потолок, уставилась на большой черный крюк в середине.
Она никогда не замечала этого крюка раньше.
С него свисали водоросли.
Она поежилась, вспомнив холодное мокрое прикосновение к шее.
Ей не нравился этот крюк на потолке. Он притягивал взор, завораживал… большой черный крюк…
Экс-инспектор Блор сидел на кровати.
Его маленькие покрасневшие, налитые кровью глаза настороженно смотрели с флегматичного лица. Он был похож на дикого кабана, ждущего момента, чтобы напасть.
Он хотел спать.
Опасность была сейчас уже совсем рядом… Шесть из десяти.
Несмотря на всю свою прозорливость, несмотря на всю свою осторожность и проницательность, старый судья разделил участь других.
Блор хрюкнул с каким-то звериным удовлетворением.
Что говорил старикашка?
«Мы должны быть очень осторожны…»
Самодовольный чопорный лицемер. Сидит в суде, чувствуя себя Богом. Всемогущим. Получил по заслугам… Ему теперь осторожность ни к чему.
А
Совсем скоро кто-то другой из них умрет… Но не Уильям Блор. Уж он об этом позаботится.
(Но револьвер… Что же с револьвером? Вот что волнует — револьвер!)
Блор сел на кровать, нахмурив лоб, кожа вокруг его маленьких глазок сморщилась — он раздумывал над загадкой револьвера…
В тишине он услышал, как внизу пробили часы.
Полночь.
Теперь он немного расслабился… даже лег. Но он не разделся.
Он лежал и думал. Просматривал все дело с самого начала, методично, внимательно — как бывало, когда служил в полиции. Тщательность всегда в конце концов вознаграждалась.
Свеча догорала. Убедившись, что спички были под рукой, он ее задул.
Как ни странно, в темноте он испытывал тревогу. Словно страхи тысячелетней давности пробудились и боролись за обладание его мозгом. В воздухе перед глазами плавали лица — лицо судьи, увенчанное серой шерстью… холодное мертвое лицо миссис Роджерс… перекошенное пурпурное — Энтони Марстона.
Другое лицо — бледное, в очках, с маленькими усами соломенного цвета. Лицо, которое он когда-то видел… но когда? Не на острове. Нет, гораздо раньше.
Странно, что он не мог вспомнить, чье оно… Глупое лицо… харя какая-то.
Конечно!
Вспомнив, он испытал шок.
Лэндор!
Странно думать, что он полностью забыл, как выглядел Лэндор. Только вчера он пытался вспомнить его лицо и не смог.
И вот теперь он видел его, четко видел каждую черточку, словно они встречались только вчера.
У Лэндора была жена… худая, хрупкая женщина с обеспокоенным лицом. И ребенок, девочка лет четырнадцати. Впервые он захотел знать, что с ними сталось.
(Револьвер. Что произошло с револьвером? Это было гораздо важнее.)
Чем больше он думал, тем больше запутывался… Он совсем ничего не понимал в этом деле с револьвером.
У кого-то в доме есть револьвер…
Внизу часы пробили один раз.
Мысли Блора прервались. Неожиданно насторожившись, он сел. Он услышал звук — очень слабый звук — где-то возле двери своей спальни.
Кто-то двигался по окутанному тьмой дому.
Испарина выступила на его лбу. Кто тихо и молча крался по коридорам? Кто бы это ни был, он мог держать пари: намерения этого человека были далеко не благородными!
Бесшумно, несмотря на громоздкое телосложение, он соскользнул с кровати, двумя шагами добрался до двери и прислушался.
Но звук не повторился. Тем не менее Блор был убежден, что не ошибся. Он действительно слышал шаги возле своей двери. На его голове зашевелились волосы — он вновь ощутил страх…
Кто-то крался в ночи.
Он прислушался, но звук не повторился.
И тогда его захватило новое искушение. Он хотел, отчаянно хотел выйти и разузнать, в чем дело. Если бы только он мог увидеть, кто крадется в темноте.