Избранное. Том 1
Шрифт:
Я встряхнул ее за руку:
— Говорю тебе, я этого не позволю. Ты не знаешь, что делаешь.
Тогда она сказала низким едким голосом:
— По-моему, у тебя очень развращенный склад ума.
Я заявил:
— Может быть. Наверное, на меня повлияли упреки вашего поколения. По крайней мере, у нас есть определенные стандарты. Пойми, наконец, Джудит, я запрещаю тебе, абсолютно запрещаю иметь дело с этим человеком…
Она твердо взглянула на меня и потом спокойно сказала:
— Понятно. Вот, значит, как.
— Ты отрицаешь,
— Нет.
— Но ты не знаешь, кто он такой. Ты просто не можешь знать.
И специально, не смягчая слов, я повторил ту историю об Аллертоне.
— Вот видишь, — закончил я. — Вот какая он грязная скотина.
Похоже, она осталась совершенно равнодушна. Лишь ее губы скривила презрительная усмешка.
— Могу тебя заверить, что никогда не считала его святым.
— Да какая разница? Джудит, ну не такая же ты испорченная.
— Если хочешь, можешь назвать меня и так.
— Джудит, ты не должна… ты не…
Я не мог найти слов для выражения своих мыслей. Она вырвала свою руку из моей.
— А сейчас послушай, отец. Я делаю, что хочу. Ты не можешь меня напугать. И твои проповеди тоже ни к чему. Я буду жить так, как пожелаю, и ты не сможешь меня остановить.
Она вышла.
Я почувствовал, как у меня дрожат коленки.
Я опустился на стул. Все было хуже… гораздо хуже, чем я думал. Дитя было им увлечено… потеряло голову. И мне было не к кому обратиться за помощью. Ее мать, единственный человек, которого бы она послушалась, умерла. Я мог надеяться только на самого себя.
Не думаю, что когда-либо в жизни раньше или позже я страдал так, как страдал тогда…
Вскоре я очнулся. Я умылся, побрился и переоделся. Я спустился к обеду. Я вел себя, как мне казалось, совершенно обычно. Похоже, никто ничего не заметил.
Раз или два я видел, как Джудит бросала на меня любопытный взгляд. Должно быть, она недоумевала, как это мне удается выглядеть так, словно ничего не произошло…
В душе я все больше и больше набирался решимости.
Мне нужна была храбрость… храбрость и изобретательность. После обеда мы вышли из дома, смотрели на небо, делали замечания насчет духоты, предсказывали дождь, грозу… бурю…
Краем глаза я увидел, как Джудит скрылась за углом дома. Вскоре и Аллертон пошел в том же направлении.
Я быстренько завершил разговор с Бойдом Кэррингтоном и последовал за ними.
Нортон, думаю, пытался меня остановить. Он взял меня за руку. Он пробовал предложить прогуляться к розарию. Я не обратил на него внимания.
Он все еще был со мной, когда я завернул за угол. Они были там. Я увидел поднятое вверх лицо Джудит, увидел склонившегося над ним Аллертона… увидел, как он обнял ее… как они поцеловались.
Потом они быстро отступили друг от друга. Я сделал шаг вперед. Чуть ли не силой Нортону удалось оттащить меня назад.
Он сказал:
— Послушайте, вы не можете…
Я прервал
— Могу. И сделаю.
— Бесполезно, мой друг. Конечно, все это очень огорчительно, но дело в том, что вы ничего не можете поделать.
Я молчал. Наверное, он так считал, но я знал лучше.
Нортон продолжил:
— Я знаю, что подобная ситуация может свести с ума кого угодно, но остается лишь одно — признать поражение. Смиритесь же, сударь!
Я не стал с ним спорить. Я ждал, позволяя ему выговориться. Потом вновь твердо завернул за угол дома.
Они оба уже исчезли, но у меня была идея насчет того, где они могут быть. Неподалеку отсюда в рощице сирени скрывалась беседка. Я направился к ней. Думаю, Нортон все еще был со мной, но не уверен. Подойдя поближе, я услышал голоса и остановился. Говорил Аллертон.
— Ну что ж, значит, моя дорогая девочка, все устроено. И не надо больше возражений. Ты завтра поедешь в город. Я же скажу, что смотаюсь в Ипсвич погостить у своего товарища одну-две ночки. Ты протелеграфируешь из Лондона, что не сможешь вернуться. И кто узнает об очаровательном маленьком обедике в моей квартирке? Обещаю тебе, ты не разочаруешься.
Я почувствовал, как Нортон дергает меня за руку и неожиданно кротко повернулся к нему. Я чуть не расхохотался при виде его обеспокоенного, встревоженного лица. Я позволил ему увлечь себя к дому. Я сделал вид, что сдался, потому что в этот момент знал точно, что буду делать…
Я сказал ему ясно и четко:
— Не беспокойтесь, старина. Все бесполезно — теперь я понимаю. Невозможно управлять своими детьми. Я сдаюсь.
Он просто до нелепости обрадовался.
Вскоре я сообщил ему, что сегодня лягу спать пораньше. Я сказал, что у меня немного разболелась голова.
Он и не подозревал, что я собираюсь делать.
Я остановился минуты на полторы в коридоре.
Кругом было очень тихо. Никого. Кровати уже приготовлены для сна. Нортон, комната которого была на этой же стороне, остался внизу. Элизабет Коул играла в бридж. Кертис, я знал, ужинает на первом этаже. Крыло было в моем распоряжении.
Я польстил себе, что не напрасно столько лет проработал с Пуаро. Я знал, какие следует принять предосторожности.
Аллертон не встретится завтра с Джудит в Лондоне.
Аллертон вообще никуда завтра не поедет.
Все было просто смехотворно легко.
Я пошел к себе и взял пузырек с аспирином. Потом отправился в комнату Аллертона и проскользнул в ванную. Таблетки сламберила стояли в шкафчике. Восьми, подумал я, будет достаточно. Безвредная доза — одна-две. Посему восьми хватит с лихвой. Аллертон сам говорил, что токсичная доза невелика. Я прочел на этикетке: «Предписанную дозу превышать опасно».